Читать «Софийские рассказы» онлайн - страница 30

— Конечно.

— Она не имеет права потешаться надо мной. Я политический!

— Верно!

— Мы с тобой коммунисты…

— Конечно.

— Вот и будем рассуждать по-коммунистически. Если чувств нет, значит, нет! Однако так ли это в данном случае? Нет!.. Но тут вмешивается враг! Никто не разубедит меня в этом! Этот шоколад, эти колбасы, взятые из других рук…

Я не знал, что ему ответить.

Он смотрел мне в глаза и спрашивал:

— Не так ли, не так ли?

И я был вынужден отвечать:

— Конечно, это так.

Однако мои слова только больше усиливали его ярость.

— Не могу переносить лицемерия! — кричал он. — Не могу!

— Ты прав.

— Благодарю тебя. Ты единственный, кто меня понимает. Бонка не выдержала трудностей. Бонка сдалась. Капитулировала перед классовым врагом. И это самое страшное, чего никогда ей не прощу. Она изменила идее. — Он долго молчал, потом добавил: — Понимаю, если бы она изменила мне с каким-нибудь товарищем, с человеком культурным, единомышленником… А она с ним… с этим никчемным адвокатишкой, мошенником!

— Да, ты прав.

— Понимаю, это классовая борьба. Всех нас подстерегает такая опасность… Но скажи ты мне, должен ли я терпеть все это, сидя здесь, за решеткой? У меня, что ли, нет желаний? Чувств? Да, она молода, жизнерадостна, красива…

— Верно, бай Стоян…

— Но ведь есть идеалы, которые нельзя попирать!

— Согласен с тобой!

— Вот этого не могу ей простить!.. Изменить мне с каким-то адвокатишкой, у которого еще молоко на губах не обсохло! Сопляк! Нет, брат, никогда у меня не было веры адвокатам! Никогда!

Он говорил долго, а я довольно нетактично спросил его:

— Когда, в сущности, все это началось?

— Что? — вздрогнул он.

— Ее связь… с адвокатом.

— Не знаю. И знать не хочу!.. Она говорит, что между ними ничего не было… Но как это не было, когда было?

— Доказательства есть?

— Какие доказательства! — сердился он. — Какие доказательства! Разве я не видел, как они сюсюкают?

— Когда и где? — продолжал я задавать свои нетактичные вопросы, побуждаемый юношеским любопытством.

Это мучило бай Стояна, но, поскольку я был «самым близким его приятелем», он прощал мне все, и к тому же ему доставляло удовольствие посыпать солью свои раны. По словам бай Стояна, это облегчало его муки.

— Я по их глазам все узнал! — кричал он.

— А точнее?

— Что точнее?

— В смысле доказательств… фактов.

Он презрительно рассмеялся мне в лицо:

— Слушай, земляк, ты дурачок или прикидываешься дурачком?.. Какая женщина притащит адвоката среди ночи в тюрьму, чтобы оказать давление на своего жениха?.. Какая порядочная женщина позволит себе это? Они предложили мне, представь себе, подписать декларацию… что я отказываюсь от своих идей. Что ты на это скажешь?

— Но это все-таки…

— Что все-таки?

— Не измена… Это нечто иное… В смысле…

— Никакого смысла… Я ей высказал все, что думаю, и она начала плакать… А он стал ее утешать. Подошел к ней и погладил по волосам. Это, конечно, переполнило чашу моего терпения… Двинул я ему кулаком по морде и сказал, чтобы он не дотрагивался до нее. У него из носа хлынула кровь. Она достала платочек и стала ее вытирать. И тогда началось такое… Они бьют, и я бью…