Читать «История античной эстетики. Поздний эллинизм» онлайн - страница 668

Мышление предполагает субъект мышления, направленного на некоторого рода объект. Но если бы Благо нуждалось в каком-нибудь объекте, то оно не было бы высшим началом. Следовательно, если высшее начало что-нибудь и мыслит, то только самого себя, хотя вообще оно выше даже и самомышления. Поэтому оно не есть субстанция, которая что-либо мыслит и которая мыслится. Оно выше всякого мышления и самомышления, выше всякой субстанции и не нуждается даже в самом себе (VI 7, 40, 2-56 ср. VI 7, 41, 30).

Благо настолько велико и настолько довлеет себе, что больше "познания, мышления и чувствования себя самого" (VI 7, 41, 27-28). Тем более оно не доступно никакому наименованию или изучению, потому что пришлось бы приписывать ему какие-либо атрибуты (VI 7, 41, 35-38).

2. Единое и энергия

Все, что мы изложили до сих пор об Едином, сводится, собственно говоря, только к учению о его непознаваемости. И если оно не является какой-нибудь логической категорией и если никакая логическая категория ему не может быть приписана, то ведь это только то и обозначает, что оно попросту непознаваемо.

а) Однако абсолютная непознаваемость Единого в системе Плотина далеко не всегда имеет только буквальный и исключительный смысл. Несомненно, так же как и все категории у Плотина, абсолютная непознаваемость тоже отличается малопонятным для нас понятийно-диффузным характером. Другими словами - и это для нас весьма удивительно - у Плотина существует какая-то диффузность даже и в том, что он называет абсолютно непознаваемым. После того как он категоричнейшим образом отверг познаваемость Единого, он - и это мы уже видели выше - вдруг начинает распространяться, и притом довольно часто, что Единое является какой-то энергией, или первоэнергией. Она тоже лишена всех логических категорий, но она есть как бы некоторого рода алогическое возникновение всего логического. В этом смысле и красота, будучи в основе своей непознаваемой, все же оказывается каким-то первоисточником и каким-то неуловимым актом самопорождения. У Плотина мы прямо так и читаем эти противоречивые и тем не менее категоричнейшие утверждения.

"И вовсе не будучи энергией, Благо есть все-таки энергия" (V 6, 6, 4-5). Но такого рода энергия не есть мышление (V 6, 6, 8). "Первая энергия" есть "истекшая из Блага красота" (cosmos, VI 7, 18, 41-43), но она специфически отличается от всех прочих энергий Блага (VI 7, 18, 43-51). Умственная энергия, а значит и красота, не имеют своим критерием субъективное стремление человека, так как желаемое уже предполагает наличие Блага (VI 7, 19 - вся глава). Истекающие из Блага энергии сияют чрезвычайным "блеском". Подобно тому как наши вещи требуют освещения, чтобы быть видимыми, и умная энергия тоже требует освещения от Блага (VI 7, 21, 6; 13-17). Символ света несомненно вносит сюда некоторую ясность. Так или иначе, но все "получает красоту" (ecallynthё) от Первоединого, равно как и Ум - умную энергию, а Душа - жизнетворную силу (VI 7, 31, 1-4).