Читать «ИСТОРИЯ АНТИЧНОЙ ЭСТЕТИКИ (ВЫСОКАЯ КЛАССИКА)» онлайн - страница 363

Существует, говорит он, два вида движения, пространственное перемещение (phora) и изменение (alloiosis). Есть, опять-таки, два вида перемещения, круговое и прямое. А из кругового есть движение, которое идет из одного места в другое, как солнце, луна и другие звезды, и движение, совершающееся в одном и том же месте, - таковы, например, конусы и сферы, вращающиеся вокруг своей оси. У прямого же движения есть много видов, о которых здесь нет необходимости говорить.

Предположим теперь, говорит он, что существует некоторое движение у звуков из одного места в другое, по прямой, доходящее до органа слуха. Когда снаружи происходит удар, от удара движется некоторый звук, пока не достигнет чувства слуха. Достигнув же, он приводит в действие слух и вызывает ощущение. Удар, говорит он, не имеет протяженности во времени, но [находится] на границе прошедшего времени и будущего времени. Неверно, что звук рождается тогда, когда кто-нибудь наносит удар, и неверно, что - когда оканчивает, но удар находится в промежутке между будущим временем и прошлым, подобно какому-то разрезу времени и разграничению его. Точно так же, говорит он, если линия рассекает плоскость, то эта линия не находится ни в одной из двух [возникающих в результате этого] плоскостей. Таким же образом и удар, будучи моментом "теперь" [настоящего времени], не находится ни в одном из двух времен: ни в прошлом, ни в будущем. Создается впечатление, говорит он, что звук происходит в какое-то затянувшееся (anepaisthetoi, "отраженное назад"] время благодаря слабости нашего слуха, подобно тому как мы наблюдаем то же самое и в [области] зрения: ведь часто, когда вращается конус (достаточно быстро], на котором есть белое или черное пятно, то кажется, что на конусе появляется круг, одноцветный с этим пятном. И, опять же, если на движущемся конусе есть одна [образующая] линия, белая или черная, то случается, что вся поверхность кажется такой, как если бы она была окрашена в окраску этой линии. Таким образом, точка кажется не одной лишь частью круга, и линия на поверхности - не одной линией, но зрение не может тщательно рассмотреть такое.

Он говорит, что то же самое происходит и со слухом. Причем слух находится еще в большем замешательстве, чем зрение. Ведь если кто-нибудь, говорит он, натянув струну и ударив, позволит ей отзвучать, то одновременно станут слышны звуки; струна же, сотрясаясь, еще будет двигаться, возвращаясь в одно место, так что получится, что для зрения движение струны будет более очевидным, чем для слуха.

Необходимо, чтобы от каждого толчка воздуха, получившего удар от струны, снова и снова долетал до слуха какой-то отзвук. Если же это так, то ясно, что каждая струна испускает многие звуки.