Читать «ИСТОРИЯ АНТИЧНОЙ ЭСТЕТИКИ (ВЫСОКАЯ КЛАССИКА)» онлайн - страница 361

Эти выводы можно считать довольно значительными. Если Спевсипп развивал из платонизма по преимуществу аритмологическую сторону, то Ксенократ развивает совсем другую сторону платонизма, которая, как мы хорошо знаем из предыдущего изложения, тоже для Платона чрезвычайно характерна. А именно, это - мифологическое понимание действительности.

Уже сам Платон отнюдь не относился к мифологии как к умственной области вполне наивного, дорефлективного и общенародного сознания. Уже и у Платона мифология не столько бралась в готовом виде из народного сознания, сколько вполне философским методом конструировалась, почему и весь платонизм, начиная с ее основателя, навсегда остался диалектикой мифологии.

Вот эту самую мифологическую сторону платонизма и развивает Ксенократ. И развивает он ее опять-таки тоже не в наивном, но в философском смысле. Отсюда можно формулировать эстетику Ксенократа в следующем виде.

Во-первых,

по Ксенократу, существуют три области бытия, которые можно назвать чисто идеальной, чисто материальной и синтетически смешанной идеально-материальной. Это учение развивается у Ксенократа в чисто платоновском духе. Однако Платон отнюдь не подчеркивал так энергично субстанциальный и исключительно самостоятельный характер каждой из этих областей.

Кроме того, Ксенократ, как и Спевсипп, склонен был понимать действительность не только идеально, но и аритмологически, причем если Спевсипп начисто упразднял мир идей и ставил вместо него мир чисел, то Ксенократ вовсе не упраздняет мир идей, а только интерпретирует его аритмологически. Отсюда прямой вывод, что и вся его мифология носит сильный отпечаток аритмологизма.

Во-вторых,

эта аритмологически-мифологическая эстетика у Ксенократа так же иерархийна, как и у Платона. Хотя Ксенократ и проводит эту точку зрения не без путаницы, тем не менее основной принцип иерархизма у него вполне несомненен. Все бытие начинается с Зевса, но этот Зевс, конечно, не наивный народный Зевс, но абсолютная единичность, абсолютный принцип и форма для всего существующего. Ему противостоит сплошность и непрерывность, которая в конце концов трактуется как душа мира, а отношение между Зевсом и этой душой мира трактуется не только философски и аритмологически, но и как брачный союз, от которого рождаются мир и все вещи. От этого наивысшего начала постепенно возникают более низкие и менее совершенные формы бытия, вплоть до подлунного мира, который полон всяческого несовершенства и ущербности.

В-третьих,

поскольку у Ксенократа боги и демоны являются в основном философскими конструкциями, он еще и в том отношении отличается от народной религии, что хочет мыслить подлинных богов образцом совершенства, добра и красоты, а все несовершенства мира приписывает только демонам, которые от этого отнюдь не теряют своей конструктивно-философской значимости, но зато являются такими категориями, при помощи которых уже можно объяснить и все несовершенство мира.

Наконец, в-четвертых,