Читать «Заутреня святителей» онлайн - страница 44

Под колебание меди Осип говорил не то с самим собой, не то с потревоженными колоколами:

— Был я онамеднясь в городе. Зашёл «за нуждою». Гляжу — на полу листы с буквами церковной печати! Подымаю. Не поверишь ли, листы из Еванделя. Слышь — Еванделя! Как же это, а?

Мерцал утишный вечер. В ограде шелестели берёзы. Ворковали голуби, и по зелёным ржаным полям пробегал ветер. На колоколах пылало затихающее солнце.

— Собрал я святые листочки, на реке перемыл, связал их бечёвкой да и пустил в воду. ­Пускай, думаю, плывут слова Божьи от человечьего поругания…

И после долгого раздумья тихо добавил:

— В набат порой ударить хочется. Ночью ударить, всех пробудить… Душе моя, душе моя, возстани, что спиши? Конец приближается! Как же, — с храмов Господних святые кресты снимать, да как это можно камнем, в Божие милосердие! Чует моё сердце, — не к добру сие поругание. Большая от того скорбь произойдёт!..

Крикнул сторож Иона в берёзовой ограде:

— Эй, звонари! Трезвонь к Евангелию!..

1926

ВЕСЕННИЙ ХЛЕБ

В день Иоанна Богослова Вешнего старики Митрофан и Лукерья Таракановы готовились к совершению деревенского обычая — выхода на перекрёсток дорог с обетным пшеничным хлебом для раздачи его бедным путникам.

Соблюдалось это в знак веры, что Господь воззрит на эту благостыню и пошлёт добрый урожай. До революции обетный хлеб испекался из муки, собранной по горсти с каждого двора, и в выносе его на дорогу участвовала вся деревня. Шли тихим хождением, в новых нарядах, с шёпотной молитвой о ниспослании урожая. Хлеб нёс самый старый и сановитый насельник деревни.

Теперь этого нет. Жизнь пошла по-новому. Дедовых обычаев держатся лишь старики Таракановы. Только от них ещё услышат, что от Рождества до Крещения ходит Господь по земле и награждает здоровьем и счастьем, кто чтит Его праздники; в Васильев день выливается из ложки кисель на снег, с приговором: «Мороз, мороз! Поешь нашего киселя, не морозь нашего овса». В Крещенский сочельник собирается в поле снег и бросается в колодец, чтобы сделать его многоводным; в Прощёное воскресенье «окликают звезду», чтобы дано было плодородие овцам; в Чистый понедельник выпаривают и выжигают посуду, чтобы ни згинки не было скоромного; в Благовещенье Бог благословляет все растения, а в Светлый день Воскресения Юрий — Божий посол — идёт к Богу за ключами, отмыкает ими землю и пускает росу «на Белую Русь и на весь свет».

На потеху молодёжи старики Таракановы говорят старинными, давным-давно умершими словами. У них: колёсная мазь — коляница, кони — комони, имущество — собина, млечный путь — девьи зори, приглашение — повещанки или позыватки, запевало — поминальник, погреб — медуша, шуметь на сходе — вечать, переулки — зазоры.

Речь свою старик украшает пословицами и любит похваляться ими; так, бывало, и сеет старинными зернистыми самоцветами.

Соседу, у которого дочь на выданье, скажет:

— Заневестилась дочь, так росписи готовь!

Про себя со старухою говорит:

— Только и родни, что лапти одни!

Соседского сына за что-то из деревни выслали, и старик утешал неутешную мать: