Читать «Когда любви «слишком много». Как стать счастливой в любви и браке» онлайн - страница 91

– Простите ту первую, самую главную обиду, – посоветовал психолог. – Не будет фундамента – и риф рассыплется.

– Ни за что! – вскинулась женщина. – Это справедливая обида, ведь так оно все и было! Я имею право обижаться!

– Вы хотите быть правой или счастливой? – спросил психолог. Но женщина не стала отвечать, она просто встала и ушла, унося с собой свой коралловый риф.

Прошло еще сколько-то лет. Женщина снова сидела на приеме, теперь уже у врача. Врач рассматривал снимки, листал бланки анализов, хмурился и жевал губы.

– Доктор, что же вы молчите? – не выдержала она.

– У вас есть родственники? – спросил врач.

– Родители умерли, с мужем в разводе, а дети есть и внуки тоже. А зачем вам мои родственники?

– Видите ли, у вас опухоль. Вот здесь, – и доктор показал ее на снимке черепа. – Судя по анализам, нехорошая. Это объясняет и ваши постоянные головные боли, и бессонницу, и быструю утомляемость. Самое плохое, что у новообразования есть тенденция к быстрому росту. Оно увеличивается, вот что плохо.

– И что, меня теперь на операцию? – спросила она, холодея от ужасных предчувствий.

– Да нет, – и доктор нахмурился еще больше. – Вот ваши кардиограммы за последний год. У вас очень слабое сердце. Такое впечатление, что оно зажато со всех сторон и не может работать в полную мощь. Оно не перенесет операцию. Поэтому сначала нужно подлечить сердце, а уж потом… Он не договорил, а женщина поняла, что «потом» может не наступить никогда. Или сердце не выдержит, или опухоль задавит.

– Кстати, анализ крови у вас тоже не очень. Гемоглобин низкий, лейкоциты высокие… Я пропишу вам лекарства, – сказал доктор. – Но и вы должны себе помочь. Вам нужно привести организм в относительный порядок и заодно морально подготовиться к операции.

– А как?

– Положительные эмоции, теплые отношения, общение с родными. Влюбитесь, в конце концов. Полистайте альбом с фотографиями, вспомните счастливое детство. Женщина только криво усмехнулась. – Попробуйте всех простить, особенно родителей, – неожиданно посоветовал доктор. – Это очень облегчает душу. В моей практике были случаи, когда прощение творило чудеса.

– Да не у же л и? – иронически спросила женщина.

– Представьте себе. В медицине есть много вспомогательных инструментов. Качественный уход, например… Забота. Прощение тоже может стать лекарством, причем бесплатно и без рецепта.

Простить. Или умереть. Простить или умереть? Умереть, но не простить? Когда выбор становиться вопросом жизни и смерти, нужно только решить, в какую сторону ты смотришь. Болела голова. Ныло сердце. «Где ты будешь хранить свою обиду?» «Здесь и здесь». Теперь там болело. Пожалуй, обида слишком разрослась и ей захотелось большего. Ей вздумалось вытеснить свою хозяйку, завладеть всем телом. Глупая обида не понимала, что тело не выдержит, умрет. Она вспомнила своих главных обидчиков – тех, из детства. Отца и мать, которые все время или работали, или ругались. Они не любили ее так, как она этого хотела. Не помогало ничего: ни пятерки и похвальные грамоты, ни выполнение их требований, ни протест и бунт. А потом они разошлись, и каждый завел новую семью, и ни в одной из них места ей не нашлось. В шестнадцать лет ее отправили в техникум, в другой город, всучив билет, чемодан с вещами и деньги на первое время, и все – с этого момента она стала самостоятельной и решила: «Не прощу!». Она носила эту обиду в себе всю жизнь, она поклялась, что обида умрет вместе с ней, и похоже, что так оно и будет. Но у нее были дети, были внуки и коллега вдовец Сергей Степаныч, который пытался неумело за ней ухаживать – умирать не хотелось. Ну правда – рано ей умирать! «Надо простить, – решила она. – Хотя бы попробовать». «Родители, я вас за все прощаю, – неуверенно сказала она. Слова прозвучали жалко и неубедительно. Тогда она взяла бумагу и карандаш и написала: «Уважаемые родители! Дорогие родители! Я больше не сержусь. Я вас за все прощаю». Во рту стало горько, сердце сжалось, а голова заболела еще больше. Но она, покрепче сжав ручку, упрямо, раз за разом, писала: «Я вас прощаю. Я вас прощаю». Никакого облегчения – только раздражение поднялось.