Читать «Борька, я и невидимка» онлайн - страница 31
Юрий Геннадьевич Томин
Один увидел Вику и говорит:
— Стильный ребенок.
У Вики были брюки и синий свитер. Она покраснела и ни чего не сказала. А Борька насупился. Тогда он опять говорит:
— Дети, не путайтесь под ногами, не мешайте мыслить.
Я говорю:
— Мы не мешаем.
Он посмотрел на меня и выплюнул сигарету.
— Не заставляйте меня снимать мое пенсне, — сказал он. — Я страшен в гневе.
Второй заулыбался и тоже выплюнул сигарету. Вика потянула меня и шепнула:
— Идем, Костя, не связывайся.
Но я не хотел уходить. Мне было непонятно, что им нужно. Что это, их гора, что ли? И Борька тоже ничего не понимал. Вообще они были какие-то как лунатики, хоть и не пьяные.
Мы взялись за руки и съехали пониже. Только сначала я сказал этому бородатому, чтобы он лучше не стоял, а катался, а то у него борода простудится. А они даже не пошевельнулись. Так и остались наверху.
Мы катались долго, часа три. Потом Владимир Иванович сделал воротики, и мы стали кататься на другом склоне. На время — кто быстрее. Под конец даже Лина Львовна проехала через воротики и не упала.
Уже начало темнеть, когда мы пришли на базу. Сняли лыжи, и всем сразу захотелось есть. Владимир Иванович принес ведро кипятку и кружки. Каждому он дал по два бульонных кубика. А всю еду, какая была, сложили на столе в кучу. Любой брал и ел что хотел. Все устали, но было очень весело. Было не так как в городе. Почему-то все стали ужасно вежливые. Говорили: «Возьмите, пожалуйста», «Передайте, пожалуйста». А когда Лина Львовна скомандовала мыть посуду, бросились как сумасшедшие.
И я тоже побежал и вымыл два стакана. Если бы это увидела Зинаида, она бы, наверное, в обморок упала.
— А вы все-таки ничего ребята, дружные, — сказал Владимир Иванович.
Он показал на стол. Там остался лежать бутерброд с икрой.
— Чей?
— Это я принесла, — сказала Лена Никифорова.
— Что же ты не съела?
— Не знаю. Он только один был.
— А ты? А ты? — начал спрашивать Владимир Иванович по очереди.
Кто говорил, что не любит икру, кто — потому, что только один был, кто — не заметил.
— А ведь я его на самый верх положил, — сказал Владимир Иванович.
Уже не знаю почему, но всем было очень приятно, что никто не съел этот бутерброд. Мне тоже это понравилось, хотя я не могу объяснить почему.
По дороге до станции мы пели.
Только нам не повезло. Или, может, повезло! Тут не поймешь. Подошла не электричка, а какой-то старый поезд. У него вагоны маленькие и с печкой. Мы еле забрались на высокие ступеньки.
Народу было не так уж много. И тут нам повезло. То есть сначала опять не повезло, но зато потом было здорово.
Мы сидели посередине. В одном углу была печка, а в другом ехали какие-то ребята. Один из этих ребят — здоровый такой парень — протиснулся к печке и стал греть руки. Я еще, когда он мимо шел, заметил, что у него вид противный: нос маленький, а лицо круглое и жирное, как блин. Даже шел он как-то противно — бочком, приседая, и все извинялся: «Пр-р-сс-тите, пр-р-сс-тите».