Читать «Возвращающий надежду» онлайн - страница 113

* * *

Убежище это было неподалёку. Бернар Одиго сидел за столом у очага в обществе каменщика-судьи, Эсперансы и самого хозяина таверны «Берег надежды».

— Берег надежды… — бормотал Одиго. Он непомерно устал, и ему казалось, что он мальчик, сидит здесь с Рене и слушает легенду о затонувшем якоре. — План мне! План города и окрестностей! Найдите его где хотите, но чтоб был здесь!

И ударив ладонью по столу, он уронил голову на руки.

— Не будите его, — нежно сказала Эсперанса.

Она осторожно погладила склонённую светлую голову и оглянулась на остальных так, точно спрашивала: «Не правда ли, теперь мне это позволено?»

— Где, в самом деле, найти такую вещь?

Трактирщик таинственно приблизил к ним лицо.

— У меня есть брат, — зашептал он, с опаской оглядываясь. — Так-то он неплохой малый, но в смысле занятий… вы понимаете?

— Бандит, что ли? — презрительно сказал каменщик Франсуа Латар. — Эка невидаль! Тащи его сюда!

— Нет, он не бандит, — оскорблённо сказал дядя Пьер. — С такими я не вожусь. В смысле наружности он тоже не того… вы понимаете?

— Да что мы, девки, что ли! — возмущённо рявкнул каменщик — и осёкся, взглянув на Эсперансу. Та уже всё поняла и спокойно заверила хозяина, что никто не выдаст его брата, будь он хоть сам Вельзевул. Но есть ли у него план?

— Я приведу его, — дипломатично сказал дядя Пьер. Он удалился и через десять минут вернулся с человеком, при виде которого и Эсперанса, и каменщик внутренне содрогнулись.

Человек этот был одет в куртку морского покроя, опоясан цветным турецким кушаком, за которым торчали пистолеты и кривой малайский крис. Ничего особенного не было в его коренастой моряцкой фигуре, ни в огромных золотых серьгах под шапкой курчавых волос. Но на лбу и на щеках багровели лилии, выжженные рукой палача.

— Я наслышан про вашего — как его? — Возвращающего Надежду, — сказал контрабандист глубоким мужественным басом. — Что ж, налоги меня кормят. Я живу за счёт этой самой габели, спасибо за неё королю. Не будь габели, кому я сбывал бы дешёвую соль? Правда, изукрасили меня по приказу того же короля парижские мастера… Так надо выручить городских бедняг? Ноэль Дюкастель не возражает. Все издохнем когда-нибудь, а палачам и так много работы. Вот план!

И он положил на стол свиток пергамента.

Слово «план» мгновенно пробудило Одиго. Он поднял голову и дико посмотрел в страшное лицо Дюкастеля, потом, так ничего и не поняв, дрожащими руками развернул свиток.

На жёлтом куске кожи с сетью мелких трещин и словно обугленными закраинками оказался сложный чертёж, изображающий Старый Город. Город был искусно начертан разноцветной тушью таким, каким выглядел два — три столетия назад, — с домами, площадями, улицами. И, что всего дороже, тут была грубо, но чётко обозначена вся береговая линия с её изгибами, заливами, мысами, течениями, мелями и даже местами стоянки судов. Можно было различить выцветшие цифры, указывающие глубину.

Внизу остатки киновари позволяли угадать полустёршийся рисунок: абордажный топор и факел, скрещённые вместе внутри чего-то, напоминающего штурвал.