Читать «Возвращающий надежду» онлайн - страница 104
Емельян Ярмагаев
Одиго видел, что они воодушевлены и готовы идти в бой. Кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел ткача. Клод был бледен, левая рука его висела на перевязи, обмотанная грязной тряпкой.
— Хорошо говорил поп, — смущённо сказал ткач, опустив глаза. — Кончено, брат Одиго! Мы тут мертвецы не лучше тех, — и он показал глазами на трупы. — А ты зачем же вернулся к нам? Умереть?
— Да, — сказал Бернар, — если надо, то и умереть. Но сначала я попробую вас спасти. Где Жак?
И с ужасом узнал он, что старый Жак захвачен при первой же атаке, а Эсперанса, переодетая в платье торговки рыбой, всё ещё где-то по ту сторону баррикад. Крестьяне, оставшись без вожака, совсем пали духом и ничего не хотят делать.
Одиго расспросил ткача о принятых мерах. Неожиданность конной атаки дворянского ополчения, паника и страх, овладевшие городским людом и крестьянами, внесли было смятение в ряды повстанцев, но горстка подмастерьев не потеряла разума и сделала всё, чтобы кавалеристы встретили у рынка должный приём.
— Я слышал ваши залпы, — сказал Одиго. — Как с оружием? Хватит ли пороха?
— В порохе нет недостатка, — ответил ткач с гримасой боли, придерживая раненую руку. — Мы захватили на тюремном складе десять бочонков. А вот пуль у нас нет. Главное, нет свинца, чтобы их отлить.
Одиго обвёл глазами дома и площади.
— А это разве не свинец? — сказал он, протянув руку. Ткач посмотрел в ту сторону и увидел на многих крышах свинцовые желоба для стока воды.
— В который раз ты нас выручаешь, брат Одиго! — обрадовался он.
Тотчас принесли лестницы, по ним полезли на крыши кровельщики и с весёлыми криками стали отдирать и швырять на землю длинные куски свинца. Их подхватывали и несли в кузницы лить пули.
— С этим, кажется, покончено, — сказал Одиго. — А что ты сделал для укрепления своих флангов?
— Моих флангов? — с удивлением сказал ткач. — А что это такое?
Но не время было разговаривать, потому что предстояло вскоре отбивать новые атаки.
* * *
Эту атаку Рене подготовил самолично. Он послал к Жану де Фетт, настоятелю августинского монастыря, офицера с категорическим требованием предоставить не меньше сотни монахов в его, Рене, личное распоряжение. И вот перед Рене выстроились святые отцы-августинцы в рясах, и немедленно он произвёл им смотр.
Толстые, красные, бритые, с чугунными затылками и налитыми кровью щеками, стояли эти здоровенные мужланы перед испытующим взглядом коменданта, богобоязненно опустив глаза.
— Вот это молодцы! — похвалил их Рене. — Я всегда думал, что и монахи в конце концов на что-нибудь пригодятся!
Он вооружил их пиками, алебардами и протазанами, снабдил даже касками и панцирями, которые монахи с трудом и проклятиями напялили поверх ряс.
— Сеньор Рене, — вполголоса заметил ему капитан, — сдаётся мне, не слишком ли вы полагаетесь на этих божьих праведников? И не лучше ли было бы пустить мою закоснелую в грехах пехоту расправиться с бездельниками по ту сторону баррикады?
— Молчите, — сказал на это Рене. — Я знаю что делаю. И вашим найдётся работа. А вам, господа дворяне, — обратился Рене к ополчению, — я предоставлю только одно — преследование рассеянной толпы мятежников.