Читать «Старопланинские легенды» онлайн - страница 225

— Поторапливайся, — говорит Варенов. — Поторапливайся. Ступай, пусть тебя перевяжут.

Раненый спускается вниз и, поравнявшись с солдатами, просит попить. Димитр подбегает, подает ему свою фляжку.

— Маленько… маленько глотни! Ты того, много не пей! — говорит Димитр.

Солдаты засыпают раненого всевозможными вопросами. Большинство спрашивает о том, о чем уже раньше спрашивали других и на что ответ уже известен. Делается это не для того, чтобы разузнать что-либо, — просто это наивный и добродушный способ выказать свое сочувствие. И никому не приходит в голову, что раненому трудно отвечать. Никола вскипает и обрушивается на товарищей.

— Будет вам! — говорит он. — Что пристали к парню? Иди, иди, паренек, не обращай на них внимания…

— Отставить разговоры! — кричит сверху Варенов. — Не задерживайте солдата!

Галдеж сразу стихает. Раненый улыбается и идет дальше. Но тут раздается запоздалый, одинокий и на редкость задушевный голос:

— Ну, а как турки-то, парень?

Раненый оборачивается. Видна его залитая кровью грудь. Он улыбается.

— Турки? Да там они… Ничего у этих басурманов все равно не выйдет, да вот — возись с ними!

Он спускается вниз, прямой, стройный, заразив всех своей бодростью. В моменты нервного напряжения всякий гипноз, откуда бы он ни исходил, властно овладевает душами. Раненый невольно совершил чудо. Солдаты испытали то чувство примирения со смертью, которое возникает от осознания общности твоей участи с участью множества людей. Все равно положение их непереносимо: стоять под градом пуль и снарядов, быть убитыми или ранеными, самим не вступая в бой! Они готовы идти вперед, только бы все это поскорей кончилось. Среди кустов и скал в расположении двенадцатой роты еще виднеется знамя, укрытое черным чехлом. Оно высится там сейчас упрямо и властно как трагический символ неумолимой судьбы.

Бой разгорается. С вершины спускается столько раненых, что кажется, будто целые воинские соединения отступают назад. Варенова вызывают к командиру батальона. Вскоре он возвращается, еще бледнее, чем раньше, но в выражении его лица теперь есть что-то решительное и строгое. Варенов собирает вокруг себя унтер-офицеров и, выдвинувшись с ними немного вперед, что-то говорит им, указывая рукой вверх. Унтер-офицеры возвращаются назад. С Вареновым остаются его ординарцы, Ананий и Стоил, которые не сводят с подпоручика глаз.

— Седьмая рота, встать! — командует Варенов. — По местам!

Проходит несколько минут — и вот они у самой вершины холма. Остается лишь перевалить через хребет, чтобы добраться до позиций, куда они посланы для подкрепления. Рота движется, развернутая в две длинные цепи. Солдаты, пригнувшись, с винтовками в руках крадутся, точно охотники к своей добыче. До хребта остается всего лишь несколько шагов.

Вдруг прямо перед ними сверкнули какие-то белые солнца, раздались оглушительные взрывы; солдат обдало землей; в воздухе что-то зашипело и стало непрестанно, яростно, будто тысячью бичей, хлестать по земле. За этим последовали новые удары, еще более сильные и страшные. Продвинуться вперед хоть на шаг немыслимо. Солдаты останавливаются, ломают ряды и, как разбившаяся о берег волна, быстро откатываются назад. «Ложись! Ложись!» — слышится громкий, взволнованный голос. Солдаты рассеиваются группами и залегают, кто ближе, кто дальше. Наверху, на самой вершине, остаются распростертыми ничком несколько солдат. И кажется, будто они тоже залегли…