Читать «Старопланинские легенды» онлайн - страница 222

— В лес вошли, — говорит Никола. — Ничего не видать.

Но Димитр еще долго вглядывается, ищет их.

— Вон они! Вон! — кричит он. — Ух, сколько их!

Из лесистого оврага неожиданно показались плотные, длинные цепи. Изогнутые дугой, как лук, они сомкнутым строем широким фронтом идут вперед. Теперь белые облачка шрапнели вспыхивают то впереди цепей, то за ними. Земляков отделяет от них большое расстояние, так что лица этих людей, их черты, выражение не различить. Под высоким небом черные фигурки их кажутся совсем маленькими, похожими одна на другую. Видно только, как они, согнувшись, словно уставившись в землю, медленно и широко шагают вперед. Странное впечатление производят они: будто нет им дела до тысяч разрывов шрапнели, будто не пугает их беснующаяся, свирепая стихия, которая поднялась и идет им навстречу. Будто только одна у них забота: спокойно и даже флегматично идти вперед.

Никола, наблюдая за движением цепи, приходит в неописуемый восторг.

— Господи! — говорит он. — Какие ребята! Молодцы! Идут себе и идут…

Проходит немного времени, и цепи исчезают из виду, пропадают за гребнем холма. Но бой тотчас же достигает невообразимого ожесточения и силы. Винтовочные, пулеметные, орудийные выстрелы — все сливается воедино, ухает, сотрясая землю, словно бешеный рев урагана, который валит и ломит вековой лес. Это превосходит всякое представление о человеческой силе. Это какая-то новая, непокорная стихия, яростная, разнузданная и хищная, одинаково опасная для своих и чужих. Земляки будто оцепенели, лица бледные, вытянутые, глаза блуждают.

Внезапно, словно по данному знаку, выстрелы прекращаются — это одна из тех странных и неожиданных пауз, какие часто выдаются в сражениях. Так иногда стихает на миг самая жестокая буря; утомленная стихия как бы переводит дыхание. Наступает напряженная тишина. В такие минуты глубоко врезаются и навсегда остаются в памяти впечатления, которые в другой раз проходят незамеченными: какая-нибудь пчела, которая жужжит над розовыми цветами шиповника, или тихий шелест слегка колышимой ветром травы. Эта настороженная тишина длится минуту-две. И вот где-то далеко, глухо и сдавленно, словно из-под земли, но все же явственно доносится «ура». Трижды повторенное «ура». По спинам солдат пробегает дрожь, что-то теснит в груди, глаза затуманивает, застилает слезами. Там играют «Шумит Марица».

Сразу же вслед за этой короткой паузой бой возобновляется — еще страшней, еще зловещей, чем прежде.

Где-то начался пожар, — верно, горит какое-нибудь село. Синеватый дым низко стелется над полем, по которому недавно прошли солдатские цепи. Димитр уже несколько минут вглядывается туда.

— Никола! — тихо, испуганно говорит он. — Никола, смотри-ка! Это что там такое, что за люди?

Димитр указывает рукой. Сквозь синеватый дым, полупрозрачной пеленой нависший над полем, виднеются черные силуэты людей. Их много, они идут по одному или маленькими группами, идут разными путями, но все в одном направлении — назад. Идут медленно, еле-еле передвигая ноги, сгорбленные, какие-то странно искривленные, нерешительные и беспомощные — скорее призраки, чем люди.