Читать «Расцвет и упадок Османской империи. На родине Сулеймана Великолепного» онлайн - страница 99

Погода была суровой, с проливными дождями, грозами и градом, продолжавшимися большую часть лета. Потоки воды смывали дороги, мосты и тенты в лагерях. Продвижение поэтому было медленным, и прошло почти три месяца, прежде чем войска Сулеймана столкнулись с силами противника. Их поддерживала флотилия из нескольких сотен небольших судов, которую сдерживало сильное течение и которой, как обнаружилось, было трудно поэтому продвигаться параллельно с наземными войсками. Дисциплина, как обычно, была жесткой.

Венгры сосредоточили свои войска на равнине Мохача, примерно в тридцати милях к северу. Молодой король Людовик прибыл с армией всего лишь в четыре тысячи человек. Но самые разные по своему составу подкрепления начали прибывать, пока общая численность его войск, включая поляков, германцев, богемцев, не достигла двадцати пяти тысяч человек. Император, когда дело подошло к выделению войск для войны с турками, оказался зависим от милости ряда протестантских сеймов. Они торопились, даже сопротивлялись тому, чтобы выделить солдат, поскольку среди них были пацифистски настроенные лица, которые видели принципиального врага не в султане, а в папе. В то же самое время они отличались быстротой в использовании в своих собственных религиозных целях извечного конфликта между Габсбургами и турками. В результате в 1521 году сейм Вормса отказался выделить помощь на оборону Белграда, а теперь, в 1526 году, сейм Шпейе после долгих размышлений слишком поздно проголосовал о подкреплении для армии у Мохача.

На поле битвы наиболее проницательные из венгерских военачальников обсудили вопрос о стратегическом отступлении в направлении Буды, приглашая тем самым турок последовать за ними и растянуть свои коммуникации; более того, выигрывая по ходу за счет пополнений от армии Запольяи, в тот момент находившейся всего в нескольких днях перехода, и от контингента богемцев, появившихся на западной границе. Но большинство венгров, самоуверенных и нетерпеливых, вынашивало мечты о немедленной боевой славе. Ведомые воинственной мадьярской знатью, которая одновременно не верила королю и завидовала Запольяи, они шумно требовали немедленного сражения, заняв наступательную позицию прямо на этом месте. Их требования возобладали, и битва произошла на болотистой, растянувшейся на шесть миль равнине к западу от Дуная – на месте, выбранном для того, чтобы могла развернуться венгерская кавалерия, но предоставляющем такие возможности более профессиональной и более многочисленной кавалерии турок. Узнав об этом безрассудном решении, дальновидный и умный прелат предсказал, что «венгерская нация будет иметь в день битвы двадцать тысяч мертвецов и было бы хорошо, чтобы папа канонизировал их».