Читать «Шарипов А.М. - Русский мыслитель Иван Александрович Ильин - 2008» онлайн - страница 93

Дух христианства есть также дух созерцания, живого творческого содержания, а не формы и отвлечённых мерил, и дух совершенствования. И этот «дух овнутренения, дух любви, дух молитвенного созерцания, дух живого, органического содержания, дух искренней, насыщенной формы, дух совершенствования и предметного служения Божьему делу на земле, дух творческой силы» христианин должен принять и из него творить земную культуру^.

Творение христианской культуры — «великое и претруд-ное, обязывающее и ответственное дело; и сущность его в том, чтобы в меру своих сил усвоить Дух Христа и творить из него земную культуру человечества»^{. Создание христианской культуры есть задача, поставленная перед человечеством две тысячи лет тому назад и им не разрешённая. Эта задача и не может быть разрешена одною эпохою, одним народом, одним поколением, раз и навсегда, ибо каждая эпоха и каждый народ и каждое поколение должны стремиться к разрешению её по-своему — по-своему достигая и не достигая: «Проникнуться духом Христова учения и излить этот дух в свою жизнь и в мир вещественный — вот та задача, раскрывающая всем и каждому великую внутреннюю свободу и великий творческий простор во внешнем мире». Христианам заповедано совершенство и творческое строительство христианской культуры, считает Ильин. В понятие культуры учёный вкладывает широкий спектр человеческой деятельности: наука, искусство, государство и хозяйство — те «духовные руки», которыми человечество берёт мир и созидает земную культуру. И задача христианства не в том, чтобы «изуверски отсечь эти руки», а в том, чтобы пронизать их труд изнутри живым духом, воспринятым от Христа.}

В творении совершенной культуры, указывает Ильин, и заключается смысл человеческой истории.

И.А. Ильин отмечает ещё один важнейший момент, без которого нельзя понять ни человеческую историю, ни культурное творчество. Учёный считает, что один из основных законов нашего мира тот, что «все существа и все вещи несовершенны и должны восходить к совершенству в борьбе и страдании»: «Всё, что есть хорошего, значительного, непреходящего, а особенно гениального и божественного в человеческой культуре, — всё могло быть создано человеком только в страдании, всё должно было быть заслужено и оправдано им»^{. Всякое человеческое творчество возникает из лишений и из страдания и всякое создание культуры есть преодолённое и оформленное страдание человека. «Без страдания, — отмечает Ильин, — нам всем, и нашему достоинству, и нашему духу, и нашей культуре пришёл бы скорый и трагический конец». «Духовное терпение» — та «великая сила личной и национальной жизни, без которой не возникла бы и не удержалась бы никакая культура».}

Мыслитель указывает на тупиковый путь бездуховной культуры, который ведёт к гибели человеческой цивилизации. «Вся человеческая культура сокрушилась бы, если бы Дух Божий покинул её», ибо «человек, отвергнутый и покинутый Богом, утрачивает свою творческую силу» и становится «бессердечною, безвдохновенною, жестокою тварью, бессильною в созерцании и созидании новых, совершенных форм»^{. Когда в душах исчезает духовная очевидность, верное восприятие и переживание духовных предметов — истины, добра, красоты, права, тогда в обществе не остаётся безусловных основ, охраняющих его существование. Поэтому задача общества, государства — созидание и защита культуры одухотворения человека. Для Ильина очевидно, что «в последнем и глубоком измерении искусство и религия делают единое и главное дело: дело одухотворения бессознательного, дело его обращения к Божественному, дело его умудрения и преображения»*2.}