Читать «Трудные годы советской биологии» онлайн - страница 54

Вся эта канитель тянулась в отсутствие Глущенко — он был в заграничной командировке. Наконец, 14 февраля Глущенко подключился к моему делу, но оно с места не двигалось. Я начинал понимать, что «Замок» Кафки — одно из самых реалистических произведений мировой литературы. Во время одной из моих бесед с Глущенко, в которой участвовал инспектор по биологическим кадрам Верзилов, он сказал Глущенко: «Что Вы изматываете Александрова, ведь Вы же знаете, что ни один директор не возьмет на себя ответственность за оформление его на работу. Нужно его определить на должность приказом президента». Глущенко с этим согласился, но через несколько дней выяснилось, что такой шаг нужно опять согласовывать с Отделом науки ЦК, т. е. с Жениховой.

Уже два месяца как я торчу в Москве, скрашивает время Ромейс, в промежутках между обиванием порогов перевожу. Наконец, 10 марта я получаю, не веря своим глазам, бумагу за подписью Несмеянова и Топчиева с таким текстом: «Назначить доктора биологических наук Александрова Владимира Яковлевича на должность старшего научного сотрудника Ботанического института им. В. Л. Комарова АН СССР с выделением одной штатной единицы и соответствующим увеличением фонда зарплаты». Президент совершил явно незаконный акт, так как определил меня на должность старшего научного сотрудника, опуская публикацию в газете о наличии вакансии, без прохождения конкурсной комиссии и минуя голосование в Ученом совете Института. По-видимому, не всегда можно найти законные пути для ликвидации безобразий, порожденных предшествующими беззакониями или нелепыми действиями.

В тот же день 10 марта я выехал в Ленинград. На следующее утро я явился в БИН и передал заветную бумагу заместителю директора Ал. А. Федорову с извинением за то, что попадаю в штат Института необычным путем. Но, к сожалению, из того положения, в котором я находился, обычного выхода не было. В конце своей эпопеи я оказался в уникальном положении — президенту, в сущности, было безразлично, в какой академический институт меня ткнуть, и я имел возможность выбора — БИН, ЗИН, ФИН, ИФР, но я никогда не раскаивался в том, что предпочел БИН. Я постепенно обрастал сотрудниками и в 1957 г. возглавил вновь организованную в БИНе лабораторию цитофизиологии и цитоэкологии. С чувством сердечной благодарности я всегда вспоминаю доброе отношение и активную помощь со стороны директоров БИНа членов-корреспондентов АН СССР П. А. Баранова, затем Ал. А. Федорова.