Читать «Трудные годы советской биологии» онлайн - страница 136

В отчете за 1974 г. он негодует:

«… идет административный, ничего общего с наукой не имеющий зажим теоретической биологической концепции мичуринского направления».

«Административным зажимом» возмущается, по-видимому искренне, человек, организовавший и осуществивший административный разгром целой науки и не только в нашей стране. Этот изъян относится уже к этической сфере.

Еще один пример его проявления. В журнале «Вопросы философии» (N 6 за 1973 г.) было опубликовано выступление М. В. Волькенштейна на «Круглом столе». Там, между прочим, говорятся:

«Я думаю, что громадный вред, который нанесен лысенковщиной, связан не только с конкретными судьбами ученых и с большим материальным ущербом для народного хозяйства, но и с тем, что она вела к деморализации научной деятельности как таковой».

23 октября 1973 г. Лысенко отправляет в редакцию «Вопросов философии» протестующее письмо, где, цитируя Волькенштейна, пишет:

«Неужели редакции непонятно, что все то, что здесь говорится обо мне под наименованием какой-то лысенковщины, является злостной клеветой?… Просьба в ближайшем номере Вашего журнала в какой-то мере исправить ущерб, нанесенный моему научному имени, опровергнуть эту клевету хотя бы принесением мне извинения клеветником М. В. Волькенштейном и редакцией, допустившей опубликование этой клеветы».

Из всего этого видно, что Лысенко от терзания собственной совести был надежно защищен и неизлечимым невежеством, и моральным дальтонизмом.

В журнале «Наука и жизнь» (№ 9 за 1988 г.) была опубликована статья профессора Я. Рапопорта о «новой клеточной теории» О. Б. Лепешинской. Статья точно излагала факты и давала им объективную оценку. В ответ на эту статью в редакцию журнала (см. «Наука и жизнь». 1989. № 5) пришло протестующее письмо зятя и соратника Лепешинской В. Г. Крюкова (в одной из своих «научных» статей 1962 г. он в соавторстве со своей супругой О. П. Лепешинской доказывал образование клеток из крахмальных зерен фасоли). В своем письме Крюков обвиняет Рапопорта в том, что он «издевается над ней (Лепешинской. — В. А.) как ученым, ее теорией и сотрудниками…». Таким же по стилю письмом О. П. Лепешинской, опубликованным в журнале «Знание — сила» (1989. № 8), был удостоен и я за свои статьи, помещенные в том же журнале (1987. № 10, 12), с критикой ее матери О. Б. Лепешинской. О. Б. и О. П. Лепешинские и Крюков по психическому складу, видимо, сходны с Лысенко. Они не понимали, что творили в 50-х годах, и не в состоянии были постичь этого в дальнейшем, когда их «новая клеточная теория» была полностью разоблачена. Как и Лысенко, они и им подобные не считают себя виноватыми, поскольку за содеянное их собственная совесть не корит. Если таких наказывать за объективно причиненный вред, то они воспримут это как незаслуженно нанесенную им обиду. Кто же лучше — те, кто совершал преступления, несмотря на сигналы совести, или те, у которых она при этом молчала? На этот вопрос я не берусь ответить.