Читать «Каторжная воля (сборник)» онлайн - страница 63

8

Долгими плавными кругами, почти не шевеля широко раскинутыми крыльями, кружил над деревней коршун. Иногда спускался вниз, высматривая добычу, но, ничего не разглядев, круто взмывал вверх, уменьшаясь в размерах, и там, в вышине, снова ходил кругами, похожий в бескрайней синеве неба на серый лоскут.

День стоял ясный, погожий. Солнце жарило во всю силу, и Фадей Фадеевич, наблюдая за коршуном, старательно прищуривал глаза – от обломного света они даже слезились. Но он упорно продолжал следить за хищной птицей, загадывая – найдет себе крылатый разбойник поживу или не найдет? Нашел! Спустился в очередной раз, сомкнул крылья и рухнул отвесно в чью-то ограду, а когда снова поднялся, в когтях у него бился и заполошно вскрикивал довольно большой куренок. Зазевался, бедолага, вот и поплатился. Сильно, размашисто взмахивал теперь крыльями коршун, улетал по прямой в сторону горы. Скоро исчез из глаз, словно растворился в синеве неба.

– Самое главное в охоте – терпение и упорство, – вслух, самому себе, сказал Фадей Фадеевич и поднялся с верхней ступеньки крыльца, на которой он сидел, наблюдая за коршуном.

Прошелся по пустой ограде, пересекая ее из одного угла в другой, а сам между тем поглядывал через забор на улицу, явно кого-то ожидая. И дождался. По улице шел тяжелой походкой староста Емельян. Смотрел, опустив голову, в землю, а крупные руки были сжаты в кулаки. Подошел к калитке, открыл ее и лишь тогда поднял голову, увидел Фадея Фадеевича в своей ограде, и неулыбчивое лицо его помрачнело еще больше.

Фадей Фадеевич, словно не замечая этой мрачности, кинулся к нему, как к родному, и принялся рассказывать про коршуна, который так ловко добыл себе на пропитание куренка. Емельян слушал его, смотрел удивленно, похоже, не понимая – о чем речь? – и, наконец, поняв, кивнул:

– Это так, коршуняка – птица хитрая. А ты к чему рассказываешь?

– Да вот, увидел и рассказал, без всякой задней мысли.

– Ну-ну, без задней. А передняя имеется?

– И такая имеется. Скажи мне, Емельян, будь ласков, куда ты сегодня так торопливо побежал?

– Дела у меня по хозяйству. Казенного жалованья не платят, самому кормиться приходится, вот и бегаю.

– А все-таки скажи – куда ходил-то?

– По нужде, на вольный воздух! – отрезал Емельян.

И обогнул Фадея Фадеевича, словно вкопанный столб, направился, не обернувшись, в избу, всем своим видом показывая, что дел у него еще невпроворот и нет лишнего времени, чтобы тратить его на пустяшные разговоры.

Останавливать и еще о чем-то расспрашивать его Фадей Фадеевич не стал. Только посмотрел в широкую спину старосты и покивал головой. Затем, не торопясь, словно прогуливался, вышел из ограды, плотно прикрыв за собой калитку, и пошагал вдоль по улице, с любопытством оглядываясь по сторонам.

И вдруг исчез. Как сквозь землю провалился.

А заново, словно из-под земли выскочив, появился на задах огорода, возле старой и черной баньки. Оглядел толстый кол, которым была подперта дверь, похлопал по нему ладонью, словно проверяя на прочность, и негромко окликнул: