Читать «Каторжная воля (сборник)» онлайн - страница 61

– И долго мы с тобой, господин хороший, в гляделки играть будем?

– Пока тебе не надоест.

– Уже надоело…

– Тогда рассказывай!

– Чего рассказывать-то? Ты спрашивай, может, и расскажу. Помощнику твоему вчера все поведал, ничего не утаил, все на бумаге записано. Предлагал еще про портки мои нижние написать, но он побрезговал.

– Не понимаешь ты меня, Емельян, не желаешь понимать. От какого промысла деревня кормится? На какие такие шиши у вас железные плуги и сепараторы появились? Откуда материю берете, если бабы у вас, как барыни, наряжены? Почему в деревне столько скота и птицы, неужели через перевал перегнали? Или короткую дорогу нашли?

Емельян от этих неожиданных вопросов нисколько не смутился. Отпил квасу прямо из крынки, обтер рот тыльной стороной широкой ладони и ответил:

– Деревня-то не первый год стоит, а скотина, она плодится. А что сепараторы и плуги имеются, так нету такого закону, чтобы их иметь нельзя было…

– Хитришь, не желаешь говорить честно. А зря. Кончилась вольница-то, Емельян. Неужели не понимаешь? И никуда ты не денешься, все мне выложишь. Не сегодня, так завтра. Не уеду я отсюда без твоего полного признания, не поймет мое начальство, если я без него вернусь. Меня накажут, а сюда другого пришлют. У него другой будет разговор – скорый. Ладно, вижу, что для серьезной беседы ты не созрел, значит, отложим до будущего времени. Но учти – времени этого у тебя мало, можно даже сказать, совсем нет. Думай.

Поднялся Фадей Фадеевич с чурки, прихватил кринку с квасом, прижал ее к груди, как очень ценную и хрупкую ношу, и осторожно пошел в сени. Емельян остался на месте, сидел, не шевельнувшись, и смотрел на свои крепко сжатые кулаки, поставленные на колени. Долго сидел, не разжимая пальцев, думал о чем-то, уперев взгляд в землю, и вдруг вскочил, кинулся прочь из ограды. Даже калитку за собой не закрыл. И не увидел, как в это самое время выглянул из сеней, приоткрыв дверь, Фадей Фадеевич, посмотрел ему вслед и довольно потер руки.

Деревенскую улицу просквозил Емельян одним махом. Перемахнул через ручей и сразу свернул в сторону, не поднимаясь на тропу, на пологий каменный выступ, который упирался в подошву горы. Дальше двинулся хоть и торопливым, но осторожным шагом – по камням быстро не побежишь, ноги переломаешь. Скоро, обойдя полукругом подножье горы, он оказался перед плоским камнем, косо лежавшим на склоне. Ухватился за него, прикусив нижнюю губу от натуги, отвалил в сторону, и открылся узкий пологий лаз. Емельян, вперед головой, соскользнул в него и пополз. Когда лаз расширился, встал на четвереньки, затем выпрямился и в полный рост. Дно пещеры круто уходило вниз, и дневной свет из узкого лаза сюда уже не проникал. Но Емельян, растопырив руки, шел уверенно – дорога ему была хорошо знакома. Вот и каменная ступень, еще одна, третья, и под ногами сухо заскрипел крупный песок.