Читать «Вольфганг Амадей. Моцарт» онлайн - страница 168

   — А сегодня я ничего на десерт не принёс, зато пришёл сам и с собой мою Штанцерль привёл, — раздаётся вдруг весёлый голос, и все поворачиваются к двери, где стоит Моцарт в своём любимом красном фраке под руку со своей лучшей половиной в прелестном платье с мантильей. — Прошу прощения, дамы и господа, — говорит он. — На сей раз я ничего не забыл, но зато проспал! Правда, Штанцерль?

   — Да, мой муж устал, очень-очень устал.

   — Слышите, господа? Надёжнее свидетеля, чем Штанцерль, у меня нет и быть не может.

Моцарт сердечно приветствует всех собравшихся, но особенно ласков он с графиней Авророй, присутствие которой здесь для него дорогой подарок. За обедом Моцарт сидит между графиней Авророй и баронессой Вальдштеттен и отвечает на их вопросы, которым, казалось, не будет конца. В основном они говорят о вчерашней премьере, об опере, на восприятии которой из купели они обе были.

Композитор не оставляет без ответа ни один из вопросов, он безукоризненно вежлив, хотя нет-нет да и вставит какое-нибудь острое словцо. От внимательного глаза наблюдателя не может ускользнуть, что подробный допрос о тайнах творчества мало-помалу становится ему в тягость; время от времени он не без зависти поглядывает на сидящего между Констанцей и Аделаидой Гайдна, который своих соседок по столу почти не развлекает, всецело поглощённый изысканными яствами.

Барон Вальдштеттен, всласть наговорившийся о политике с полковником, рад перевести беседу на другую тему. Он с удовольствием подхватывает мысль Аделаиды о том, что лучше бы «Свадьба Фигаро» была написана на немецкий текст, подобно «Похищению из сераля», а не на итальянский. Моцарт сразу оживляется и начинает отрывисто выражать своё возмущение. Музыкальная жизнь заходит в тупик! Он подробно объясняет, как основанный при Иосифе II немецкий национальный зингшпиль из-за нерадивости театральных директоров и из-за отсутствия всеобщего интереса влачит теперь жалкое существование в здании «Кертнергор-театра» и как лучших певцов переманили в итальянскую оперу. Светское общество — даже несмотря на то, что есть уже оперы Глюка! — предпочитает слушать оперы Сальери, Ригини и других итальянцев. Вот по этой самой причине ему ничего другого не оставалось, как написать своего «Фигаро» на итальянский текст — и то слава Богу! Гайдн с ним во всём согласен. Воистину, нужны античные герои, Гераклы, чтобы вырвать с корнем предубеждения театральной черни. Как это трудно — исправить вкус!..