Читать «Когда погаснет лампада» онлайн - страница 130

Но мы-то разделим их во имя точности повествования. Вот имена шестерых старших: Голда, Нахман, Хася, Хана, Сарка и Лейбл — четыре дочери и два сына. В каждом из них чувствовалось очарование народа Израиля; несмотря на невзгоды и скудный быт, не было в этих невинных душах ни капли черной горечи.

Нахману исполнилось девятнадцать; был он черняв, как отец, смел и красив. Он еще не брился, и взрослые посмеивались над его едва пробившимися юношескими усиками. Зато девушкам в Гадяче было отнюдь не до смеха: они заглядывались на широкие плечи Нахмана, на красивый блеск его глаз и не находили в усиках ничего смешного. Нахман обслуживал городской склад конторских изделий и хорошо разбирался в тонкостях этого товара. Тетради, блокноты, пузырьки с чернилами и клеем, глобусы и пеналы, счеты и шахматные доски, пластинки и фотографии, карандаши и ручки — среди всего этого огромного разнообразия проводил парень каждый рабочий день. Он получал четыреста рублей в месяц, и эти деньги служили семье хорошей опорой. Вот только опора эта выглядела не слишком устойчивой. Кто знает, куда занесет Нахмана судьба, когда через год заберут его в армию?

Хасю миновала доля старшей сестры — домашнее хозяйство. Она училась в сельскохозяйственном техникуме, который размещался в Гадяче за высокой стеной бывшей городской тюрьмы. Хасе платили стипендию; два года назад она вступила в комсомол. Дома девушка отвечала за огород и за пегую семейную корову. Техникум научил Хасю сельскохозяйственной теории, а вот практику она постигала на огороде Романа Назаровича Иванчука, с которым подружилась на почве общего интереса к овощам и фруктам. В этой живой и деятельной девушке с бойкими глазами тоже не чувствовалось той затаенной черной горечи, которая была столь свойственна отцу семейства, кладбищенскому служке Арону.

Хане исполнилось пятнадцать, она считалась самой красивой из дочерей Гинцбурга. В то лето она окончила седьмой класс средней школы и уже мечтала о будущем, поговаривая об отъезде в Киев. Отец возражал: в большом мире правит ситра ахра, и велики препятствия на пути человеческом. Сможет ли Ханочка, нежная и мягкая девочка, справиться со всеми опасностями и ловушками? Нет, Гинцбург не желал, чтобы дети разлетались на четыре стороны света: пусть лучше остаются здесь, в Гадяче, — кто знает, что принесет нам завтрашний день?

Вообще-то Арон не стремился навязывать свою волю никому из домашних, и дети любили его. Но жизнь текла, вскипала, затопляя огромный мир; дети росли, всходили наружу, и река бытия подхватывала их своим мощным потоком. Взять хоть Сарку и Лейбла — они еще учились в школе, но тоже имели свои, пока еще детские устремления. А кроме них бегали по дому еще четверо малышей. Вот их имена: Шира, Аба, Мира и Ривочка. Последней было всего четыре, но она уже довольно бойко болтала и увлеченно знакомилась с окружающим миром.