Читать «Когда погаснет лампада» онлайн - страница 128

В лавке царили железный порядок и чистота. Все было вычищено и отмыто, все блестело, сияло и соответствовало последней европейской моде. На бумажных пакетах стояли золотые буквы: «Яков Берман, Бобруйск, магазин колониальных товаров». Что сказать? Даже веревочки, которыми перевязывались покупки, были разноцветными, красно-сине-голубыми — во всем чувствовались размах и царская щедрость. Упаковкой занимались два приказчика: парень и девушка в блестящих кожаных нарукавниках стояли у прилавков и с вежливыми поклонами обслуживали покупателей, предупреждая любое их желание. Пряные и дразнящие запахи кружили голову посетителям.

Да, Хая-Сара Берман определенно знавала лучшие времена. Уже тогда она была властной хозяйкой. И приказчики, и покупатели, и муж, упокой Господь его душу, знали, что все в доме совершается по ее и только по ее слову. Весь Бобруйск лежал у ее ног, пока жив был еще дядя Хаим Зайдель, один из главных городских богатеев, мир его душе…

Хая-Сара частенько вспоминала те далекие дни, когда крепко стояли мировые основы и каждый человек точно знал место, отведенное ему судьбой. И вот прошли годы, и что осталось от былого великолепия? Иосиф, да продлятся годы его жизни, работает парикмахером — за что ей такое несчастье? Вот и ходит толстая вдова по двум своим маленьким комнатам, ходит и горестно вздыхает.

Но, несмотря на все вздохи и на то, что нынешняя жизнь в тягость избалованной душе Хаи-Сары, есть еще у нее несколько принципов, согласно которым она заправляет домом на Вокзальной улице. И главный из них таков: человек обязан пуще глаза следить за своим здоровьем, потому что нет на земле более переменчивой вещи. Весь мир стоит на здоровье, то есть на правильном питании. Забыл об этом — пеняй на себя!

По этой причине главное внимание Хая-Сара Берман уделяет еде. Еде она молится, еде возводит храм, на алтаре еды совершает жертвоприношения. Каким образом? Да вот: быть такого не может, чтобы ее Йоселе вернулся с работы и не нашел на столе сытного и вкусного обеда, тающего во рту, радующего живот и веселящего душу! Чтобы после тяжких его трудов с раннего утра до позднего вечера, после восьмичасового стояния на ногах, после всех этих небритых физиономий и грязных шевелюр, чтобы после всей этой каторги не ждало его в доме удовольствие в виде тарелки душистого супа, куска тушеного мяса и чашки сладкого компота?!

Хая-Сара Берман вздыхает. Вот для того-то она и расхаживает по двум своим комнатам и особенно по кухне; потому-то и тащится на рынок с огромным своим животом; экономит, варит, жарит и занимается всеми маленькими, но многочисленными вещами, которые только и создают питание, достойное человека. Но вот завершается дневная работа, Хая-Сара снимает замызганный передник и надевает красивое платье, а Иосиф возвращается из парикмахерской и садится за стол, накрытый чистейшей скатертью. Мать ставит перед ним свежайшие, вкуснейшие кушанья, садится напротив, и оба приступают к неторопливой, обстоятельной трапезе: жуют, глотают, причмокивают и наслаждаются… Скажите, кто сравнится с нею в этот торжественный момент? Разве не стоит быть Хаей-Сарой ради такой радости?