Читать «Детство комика. Хочу домой!» онлайн - страница 120

Если все провалилось в тартарары — не стоит ли пожалеть о своих выкрутасах?

Неужели надо теперь сказать себе: «Классная попытка, старушка, но тебе это не под силу»?

Она и вправду глупая треска, нет, даже не треска, а морской черт, да, гадкий морской черт. Он попался на крючок, его вытащили из воды: ой, гляньте, какой урод. Бац его палкой по голове и обратно в воду.

Просто так — плюх, не обращая внимания на ее отчаянные трепыхания.

Ракель сворачивается на диване в гостиной, укрывшись плащом.

— Все будет хорошо, — бормочет она, — сейчас плохо, а будет хорошо. Я должна была это сделать, я всегда понимала, что должна буду бросить его! Все будет хорошо. Интересно, любит ли он меня. Теперь.

39

Ракель крадется к телефону в прихожей. Долго смотрит на него. Если бы она только могла позвонить! На часах — только-только одиннадцать. Он еще и сам может позвонить.

Телефон — смешная пластмассовая штуковина, с виду гораздо тяжелее, чем на самом деле. Его можно толкать, бросать на пол, стучать трубкой по столу — но он останется мертвым, пока не зазвонит этот противный звонок, и тогда у тебя есть приблизительно шесть сигналов, пока эта штуковина снова не сдохнет. Дерьмовый аппарат, на солидарность которого нельзя рассчитывать.

Несколько лет перед тем, как переехать к Вернеру, Ракель провела перед телефонным аппаратом, ожидая, что позвонит Вернер. Единственной ее гордостью в их отношениях было то, что она уж, конечно, не собиралась звонить ему чаще, чем он сам. Из принципа.

Вот Ракель и сидела в своей темной квартире и ждала, что зазвонит телефон. Сама она перезвонила всем, кого только помнила. Никто не хотел с ней говорить.

Они шептали: «Если это Ракель, то меня нет дома».

Ракель тащит телефон в гостиную. Если Вернеру ее не хватает, то он позвонит. Просто надо набраться терпения.

Она сидит и считает свои пальцы. Их всегда оказывается ровно десять — сколько не пересчитывай.

Пепельница полна окурков и обгорелых спичек, ее желудок — кислоты.

«Я не хочу сегодня вечером смотреть телевизор. И вчера не хотела. Я уже все пересмотрела. Все программы — ожидая неприхода Вернера. Наконец мои глаза не выдерживали. И я выключала его. Впрочем, последняя программа уже и так закончилась. Ж-ж-ж, этот глупый телевизор жужжит, как муха».

Вместо телевизора Ракель включает радио в надежде на ночной эфир Алисии. Алисия — красивое имя для сестры. Гораздо красивее, чем Рут.

— Нет, — вздыхает Ракель, — он не позвонит. Наверное, радуется там сидит, а про телефон даже не вспоминает. Надо попробовать заснуть. А что еще остается.

Если укрыться плащом с головой, то можно вообразить, что ты куколка и медленно превращаешься в бабочку с тяжелыми серыми крыльями.

Траурница на диване у сестры.

Он не позвонит.

40

Игрушечный телефон звонит. Третий отрывок в серии из тринадцати. Потом пятый. Потом второй. Слышится скрежет лифта. Ночь твоя, твоя! Так поет мальчик. Так шепчет женщина.