Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.Я веду, и я сроду не был никем ведом.По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,Дети ходят туда купаться, но чаще врут,Что купаться; я видел все – Сингапур, Бейрут,От исландских фьордов до сомалийских руд,Но умру, если у меня тебя отберут».Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,Джип с водителем, из колонок поет Эдит,Скидка тридцать процентов в любимом баре,Но наливают всегда в кредит,А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,Ядерный могильник, водой затопленный котлован,Подчиненных, как кегли, считаю по головам —Но вот если слова – это тоже деньги,То ты мне не по словам».«Моя девочка, ты красивая, как банши.Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.Никакой души ведь не хватит,Усталой моей души».
31 января 2008 года.
Алоэ
Когда-нибудь я действительно заберусь наСолнечный пик, лопатки сведу до хруста,И все эти строки медленно сменят руслоИ потекут не через меня.Это большая умственная нагрузка.Мне тотчас перестанет быть так темно и грустно.И я сяду на пике, пить из горла ламбруско,Чуть браслетами двухкопеечными звеня.Как-нибудь проснуться уже, беспечным, пустым и чистым,Однозначным и вечным, как ландыш или нарцисс там;Не самим себе бесом – самим себе экзорцистомВ окружении остроумцев и воротил,А вот чтобы тебе поверили, раз увидев,Стать, дурного себя за редкий кустарник выдав,Просто частью многообразья видов.Аккуратно извлечь из глупой башки тротил,И не спрашивать консультации у светил,А чтоб кто-нибудь взял, укутал и приютил.И одни в кулачок рыдают у аналоя,У других если песня, значит, про «все былое»,А ты просто алоэ.Мыслящее алоэ,С маленькими зубчиками везде.И вот та ходит с рожей, будто в дому покойник,А вот этот ночует в сотнях случайных коек,А у тебя только кадка и подоконник,И над каждым домикомПо звезде.
24 января 2008 года.
Вот был город как город
Вот был город как город, а стал затопленный батискаф,Словно все тебя бросили, так и не разыскав,Пожила, а теперь висишь как пустой рукавУ калеки-мальчика в переходе.Да никто к тебе не приедет, себе не лги.У него поезд в Бруклин, а у тебя долги,И пальцы дрожат застегивать сапогиХоть и неясно, с чего бы вроде.Дело не в нем, это вечный твой дефицит тепла,Стоит обнять, как пошла-поехала-поплыла,Только он же скала, у него поважней дела,Чем с тобой тетешкаться, лупоглазой;То была ведь огнеупорная, как графит,А теперь врубили внутри огромный такой софит,И нутро просвечивает нелепо, и кровь кипит,Словно Кто-то вот-вот ворвется и возопит:«Эй, ты что тут разлегся, Лазарь?..»Полно, деточка, не ломай о него ногтей.Поживи для себя, поправься, разбогатей,А потом найди себе там кого-нибудь без затей,Чтоб варить ему щи и рожать от него детей,А как все это вспомнишь – сплевывать и креститься.Мол, был месяц, когда вломило под тыщу вольт,Такой мальчик был серафический, чайльд-гарольд,Так и гладишь карманы с целью нащупать кольт,Чтоб когда он приедет,было чемугоститься.
