Читать «Мерцание золота» онлайн - страница 71
Александр Константинович Кожедуб
— Считать по минимуму? — спросила Ольга, заведующая отделом.
— Ни в коем случае! — испугался я. — Задешево он не станет издаваться.
— Что, и гонорар закладывать? — изумилась Ольга.
— Тысяч сто пятьдесят, не меньше, — сказал я.
Отчего-то я был уверен, что Валерий не станет возражать против этой суммы.
— Именно столько я и хотел, — кивнул Косенчук, когда взял в руки расчетную ведомость. — Пенсию оформляю.
— Через три месяца получишь книгу, — сказал я. — С золотым тиснением на переплете.
Валерий удовлетворенно хрюкнул. Золотое тиснение было особенно дорого провинциальным литераторам.
— У меня к тебе еще один вопрос, — задумчиво посмотрел в окно Валерий. — Ты ведь знаешь писателя Василя Быкова?
— Конечно, — сказал я. — Он меня в Союз принимал.
— А как ты смотришь, если мы издадим книгу его повестей?
— С золотым тиснением? — уточнил я.
— Ну да, — поколебавшись, сказал Косенчук.
Два золотых тиснения были некоторым перебором в этом литературном пасьянсе, но Косенчук решил быть щедрым до конца.
— И гонорар две тысячи долларов! — хлопнул он ладонью по столу.
«Плохо ты знаешь романтиков, — подумал я, подпрыгнув на стуле. — Они не только умеют ловить селедку, но и кое-что еще. Интересно, на каком из островов Индийского океана он встретит старость?»
— Не люблю острова, — снова устремил свой взор в окно Валерий. — На Лазурном берегу можно неплохо устроиться. Кстати, где сейчас Василь Владимирович?
— Во Франкфурте-на-Майне, — сказал я.
— Тоже хорошее место, — перевел взгляд на меня Валерий. — Поедем?
— С тобой хоть на острова Зеленого мыса.
— Я же сказал — острова не люблю. А во Франкфурт поедем. Обсчитывай книгу. Меня поставь составителем. Кроме «Сотникова», у него какие повести?
— «Круглянский мост», «Альпийская баллада», «Обелиск», «Его батальон»…
— Вот так и назовем книгу, — остановил меня Косенчук. — «Его батальон».
— Хорошее название, — согласился я. — Все эти повести и есть батальон Быкова.
Закипела работа. Сначала мы издали, конечно, роман Косенчука. И надо сказать, он был не так плох, как большинство романов нынешних авторов. А для отца сына-финансиста его можно было считать хорошим.
— Отличный роман, — сказал я, передавая увесистый сигнальный экземпляр в руки автора.
— Ты так считаешь? — заикаясь, спросил Валерий Никитович.
У него дрожали пальцы рук, торчком стояла борода, под мятыми брючинами не видно было дорогих ботинок. Золотые часы на руке тоже куда-то пропали.
— Писать романы гораздо труднее, чем ловить селедку, — прохрипел он.
— А скумбрию? — спросил я.
— Эту вообще… — махнул он рукой. — Поехали в ресторан, меня машина ждет.
— Какая машина?
— По-моему, «мерседес». Или «вольво». Я их не запоминаю.
— Не могу, — вздохнул я. — Надо Быкова в типографию отправлять.
— Ладно, — почесал книгой затылок Косенчук. — Во Франкфурте отметим. Ты за границей бывал?
— Бывал, — сказал я. — Польша, Болгария…
— Разве ж это заграница? — засмеялся Валерий. — А книга хорошая.
Он повертел томик перед собой. Золотое тиснение на переплете сверкало так, что было больно глазам.