Читать «Мерцание золота» онлайн - страница 52

Я взял со стола бутылку и отправился разыскивать Коржова с Егоровым. На этом банкете мне делать было нечего.

Однако события в этот день развивались по сценарию, написанному отнюдь не добрыми ангелами.

Колтунов, Коржов и Егоров отправились гулять по ночному Питеру. Я, походив вокруг мотеля, вернулся в свой номер и лег спать. А утром меня разбудил Коржов.

— Надо что-то делать, — сказал он, когда я открыл дверь.

— Сейчас пойдем завтракать, — пожал я плечами.

— Колтунова забрали в обезьянник. — голос у Володи дрогнул.

— Куда?! — опешил я.

— В милицию, — взял себя в руки Коржов. — Мы пошли в кафе, заказали чебуреки. Дима попробовал — несвежие. «Дайте жалобную книгу», — говорит.

Он замолчал.

— И что, дали книгу?

— Они милицию вызвали. Он ведь платить отказался. Его и увезли.

— А вас? — перебил я его.

— Мы заплатили, — опустил голову Володя. — За себя.

— Так, — почесал я затылок. — Может, вы пьяные были?

— Бутылку на троих выпили, — признался Коржов.

— Ну? — ждал я дальнейших объяснений. — Подумаешь, бутылка на троих.

— Дима сказал, что будет жаловаться в прокуратуру, а мы ведь приезжие. Капитан так и сказал: не были бы вы москвичами, отпустил бы. Пусть, говорит, до утра посидит, там посмотрим.

— А вы?

— Мы на улице ждали, пока не стал ходить транспорт. Ну, что, едем в милицию?

— Который час? — посмотрел я на часы. — Половина девятого. Сейчас позавтракаем, а там и ваш начальник прибудет.

Меня в милицию еще не забирали, но отчего-то я был уверен, что Колтунова отпустят. И оказался прав. В половине десятого Дима был у себя в номере.

Он сидел в трусах и майке на кровати, раскачивался и монотонно бормотал:

— Нет, я этого так не оставлю! За тухлое мясо забирать в милицию вы не имеете права! В прокуратуру напишу, в Верховный суд и Совет Федерации!

— Лучше сразу в лигу сексуальных реформ, — сказал я. — Колтунов остается здесь, а мы на выставку. Белые ночи, между прочим, не все переносят адекватно. Если до утра не оклемается, вызовем «скорую».

— Какую «скорую»?

Коржов и Егоров синхронно отступили от меня на шаг.

— Психическую, — сказал я. — Вы же сами сказали: бауманские либо гении, либо психи. Сами выбирайте, куда ехать.

Ребята молча пошли за мной.

3

Я приехал в Минск на съезд Союза писателей Беларуси.

В принципе для этой организации я уже был отрезанный ломоть. На учете писатели состояли по месту жительства, а с девяностого года официально я числился москвичом. Неофициально же вдали от родины я жил с восемьдесят второго года, то есть с момента женитьбы.

— Здорово, москаль! — услышал я.

Навстречу мне с протянутой рукой шел поэт Анатоль Стус. Не поздороваться с ним было нельзя.

Именно в тот момент, когда я уехал из Минска, в Белоруссии громко заявили о себе «тутэйшыя», молодые литераторы-националисты. Они были намного радикальнее, чем мы с Гайвороном. Стус был их лидером, и начал он с того, что на заседание президиума Союза писателей явился с миской борща. Пока Максим Танк выступал, Стус хлебал борщ, громко стуча ложкой.