Читать «Я останавливаю время» онлайн - страница 188

На следующий день, 1 октября, на площади Тяньанмынь должна была состояться торжественная церемония — провозглашение Китайской Народной Республики.

— Столпотворение вавилонское! Страшно даже выходить, раздавят! — улыбаясь, сказал Костя Симонов.

Группу деятелей культуры возглавляли Александр Фадеев и Константин Симонов. Выйдя из вагона, мы потонули в толпе, засыпанные цветами. Только в холе гостиницы мы стали приходить в себя. Нас сразу пригласили в ресторан ужинать. За большим круглым столом разместились все. Время было за полночь. Утром первого сентября предстояла ответственная киносъемка торжеств и выступления Мао Цзэдуна перед китайским народом. На нас произвел большое впечатление очень симпатичный китаец в светлой оранжевой робе, который встречал нас на вокзале и здесь оказывал нам всяческое внимание. После ужина, отказавшись от преложенного нам отдыха, мы попросили нашего знакомого поехать с нами и все показать, как и где будут проходить главные события торжеств. Каждый из нас, кинооператоров, познакомился благодаря симпатичному человеку с программой торжеств и своим местом на событии. Он, как мы поняли, пользовался большими правами. Все перед ним склонялись и беспрекословно исполняли его распоряжения. Улыбка и приветливость не сходили с его лица.

Рано утром первого сентября мы очутились на главной площади Пекина. Мне досталась самая ответственная точка на главной трибуне у самого микрофона, по которому произнесет свою историческую речь перед китайским народом великий Мао Цзэдун. Площадь Тяньанмынь полыхала под синим небом красным пламенем знамен, лозунгов и плакатов с огромными портретами Сун Ятсена и Мао Джуси.

Я стоял на высоком балконе, прижавшись спиной к перилам. За ними, далеко внизу шумело возгласами «Мао Джуси! Мао Джуси!» миллионное море людей. Предо мной, в нескольких метрах от меня сидело все правительство Китая…

Вдруг все встали. Я начал снимать. В проходе появился Мао Цзэдун, Чжу Де, Лю Шаоцы и другие. Я снял медленный подход Мао к микрофону, его крупный план с поднятой рукой. Он долго ждал, пока успокоится площадь внизу. Я отнял камеру от глаз и увидел совсем рядом «великого вождя китайского народа». На меня вдруг нахлынуло непонятное волнение. Меня затрясло так же, как там, на Красной площади, при первой моей встрече со Сталиным. Мои руки дрожали… Мне стало страшно, как же я буду снимать? Но, как только я приблизил камеру к мокрому от пота лбу и услышал ее ход, мое волнение растаяло и я снимал спокойно, пока не кончилась кассета с пленкой… За время «Его» речи я успел снять не только кинокадры, но и «Лейкой» несколько «Его» портретов крупно.

Когда кончилась пленка, и я, перезарядив кассету, стал вытирать градом катившийся по лицу пот, я увидел нашего знакомого: он стоял рядом с Лю Шаоцы и взглянув на меня, подмигнул мне улыбаясь. Может, все это мне показалось? Но я больше, чем уверен, что он подмигнул. И только позже, когда я спросил, переводчика, кто это стоял рядом с Лю Шаоцы, он сказал, что это Чжоу Эньлай.