Читать «Весна гения: Опыт литературного портрета» онлайн - страница 29

И все-таки отец Фреда был истинным немцем и потому больше всего на свете любил музыку – серьезную классическую музыку старых немецких мастеров, ибо только они одни способны стереть грань между небом и землей. Фуги Баха могли заставить его стать на колени, камерные концерты Гайдна, которые он устраивал у себя дома, наполняли душу светлейшими чувствами. Музицируя и сам (он великолепно играл на фаготе и виолончели), господин Фридрих часто ездил в Дюссельдорф, чтобы послушать новую симфонию маэстро Мендельсона или новое произведение господина Шумана. Музыка – единственная сила, способная в любой момент оторвать его от рыночной стихии, от жестокого поединка на капиталистической арене. Биржевой лев становился бессильным перед очарованием музыки.

Где-то в тайниках души господин Фридрих сохранил частицу неповторимой красоты современников Ренессанса.

Отец Фреда – последняя крупная капиталистическая фигура в роду Энгельсов. Он видел и восход и закат великой победы. Может быть, именно поэтому жестокость сливается у него с трагизмом, эгоизм сожительствует с романтикой. Может быть, именно поэтому он являет собой столь же отталкивающую, сколь и привлекательную персону…

Последнее извержение вулкана всегда самое краткое, самое страшное и… самое красивое.

Господин Фридрих Энгельс-старший был одним из таких вулканов.

* * *

Жены Энгельсов резко отличаются от своих супругов. Они подчеркнуто нежны, жизнерадостны, чисты. У них врожденная артистичность, что делает их особенно привлекательными. От своих чересчур деловых мужей они отличаются богатством духовной жизни, которая возвышает их над будничной суетой вуппертальских провинциальных нравов. Жены Энгельсов, как правило, великолепно знают латынь, играют на клавесине или гитаре, любят классические танцы и ненавидят политические споры, как и разговоры на торговые темы. Старые рейнские сказки волнуют их куда больше исхода любой финансовой махинации. Традиционным балам в Берлине, устраиваемым императором, они предпочитают парижские артистические салоны, где каждая солидная дама может подать руку Делакруа или Листу. Может ли шум берлинского бала сравниться хотя бы с одним аккордом Шопена или строкой Гейне? Как все богатые, но умные дамы, жены Энгельсов поддерживают знакомство с узким кругом интеллигентных друзей, почитающих красоту и спокойствие.

Одной из очень известных женщин в роду Энгельсов была супруга Иоганна Гаспара-младшего – бабушка Фреда. Голландка по происхождению (в жилах внука текло несколько капель и ее крови), она была истой аристократкой. Ее тяжелые каштановые косы, уложенные в высокую голландскую прическу, белоснежная шея, подчеркнутая мастерски вырезанным декольте, – все придавало ее фигуре классические черты. Чаще всего ее можно было увидеть склонившейся над книгой или клавесином. Она вдохновенно читала баллады Вийона и способна была до полуночи наигрывать миниатюры Рамо. Когда она решала повесить в своей комнате еще одну икону, устраивался настоящий художественный конкурс. Фрау Энгельс принадлежала к потомкам фламандских живописцев и не могла примириться с заурядным ликом святого. Икона была для нее, прежде всего, картиной, а картина непременно должна быть исполнена талантливо, чтобы пробуждать восторг у того, кто молится перед ней. Красота, как любила говорить эта голландка, вот истинное лицо бога.