Читать «Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам» онлайн - страница 6

Ну а поскольку в данном случае нельзя аргументированно доказать ни одну, ни другую точку зрения, следует завершить это затянувшееся предуведомление и приступить к рассказу о том, как все происходило на самом деле.

Глава 1

Начало

Жизнь моего отца, сэра Марка Изамбарда Брюнеля, привела его к достижению значительных общественных высот: он стал вице-президентом Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе, заслужил премию Эдинбургского королевского общества, а 24 марта 1841 года был посвящен в рыцари юной тогда королевой Викторией.

Для всякого, кто отдает себе отчет в его исключительных дарованиях и работоспособности, все это было бы вовсе и не удивительно, если бы не обстоятельство, которое превращает эти факты в нечто довольно исключительное: Марк Изамбард Брюнель был иностранцем.

Да, он родился в 1769 году во Франции, в семье преуспевающего нормандского фермера из деревушки Аквиль. В ту пору порядок наследования, называемый майоратом, устанавливал, что после смерти отца все имущество семьи переходит к старшему сыну. Младшие, как правило, искали счастья на стезе священничества. В соответствии с этим отец ориентировал Марка на получение классического образования. Однако тот, вместо того чтобы корпеть над латынью и греческим, предпочитал совершенствоваться в черчении и математике. Музыка тоже серьезно его привлекала. В одиннадцать лет его взяли в духовное училище. К счастью, настоятель семинарии позволил ему учиться столярному делу, и вскоре еще совсем юный Марк, вопреки своему малолетству, достиг известного мастерства в производстве мебели. Еще ему нравилось мастерить корабли и пускать их в плаванье по тамошнему заливу. Убедившись, что сын никак не желает учиться тому, что необходимо для будущего служителя церкви, отец отправил его к родственникам в Руан, где его обещали натаскать по морскому делу.

Так и случилось. В результате этой натаски семнадцатилетнему Марку удалось поступить гардемарином на один из французских фрегатов. За шесть последующих лет службы ему пришлось несколько раз оказаться в Вест-Индии, как назывались тогда острова Карибского моря. Мне кажется настолько несомненным, что его путешествия были тяжелыми и опасными, что рассуждать об этом представляется излишним. Служил он честно, а о том, как повернется его судьба в будущем, говорило разве что не совсем обычное для гардемаринов умение смастерить медный секстант, который он с успехом использовал на службе. Шкала секстанта была выточена из слоновой кости.

Когда началась Великая французская революция, одним из ее промежуточных итогов стало то, что в 1792 году команда фрегата была распущена, и отец вернулся в Руан. Как большинство нормандцев, он симпатизировал роялистам. В начале 1793 года ему пришлось не совсем кстати оказаться в Париже, и 21 января, во время объявления на площади Революции смертного приговора Людовику ХVI, мой отец, возмущенный происходящим, имел неосторожность прямо там, при большом стечении публики, во всеуслышание предсказать давно ожидаемую и скорую гибель Робеспьера. Марк Брюнель считал революцию делом совершенно беззаконным, а Робеспьер был одним из ее лидеров. Все же отцу удалось кое-как унести ноги и вернуться в Руан. Однако было очевидно, что после случившегося ему лучше покинуть Францию. Именно в этот напряженный момент жизни отец встретил в Руане мою будущую мать, Софию Кингдом, юную англичанку, – она была сиротой и работала у кого-то служанкой. Их счастье оказалось крайне быстротечным, отцу пришлось покинуть ее: он бежал в Гавр, чтобы сесть на судно «Либерти», порт приписки – Нью-Йорк.