Читать «Музыканты в зеркале медицины» онлайн - страница 58
Антон Ноймайр
По причине этих бурных политических событий, которые захватили пол-Европы, не затронув лишь глухую периферию и, как всегда, Великобританию, все больше людей покидали Париж. Наряду с политиками столицу покидали деятели искусства. Путь их лежал в Англию. К этому потоку присоединился и Шопен в обществе «шотландок» — своей ученицы Джейн Стирлинг и ее сестры леди Кэтрин Эрскин, уговоривших его совершить это путешествие, которое, ввиду сложной обстановки во Франции, и без того было для него желанным. Преодолев пролив без морской болезни, он уже 20 апреля 1848 года оказался в Лондоне.
Джейн Стирлинг и леди Эрскин занимают особое место в ряду тех женщин, на долю которых выпала роль защитниц и покровительниц Шопена. Сразу же после разрыва с Жорж Санд Джейн Стирлинг трогательно заботилась о нем и не оставила его даже тогда, когда большинство его друзей покинули Париж, спасаясь от эпидемии холеры летом 1847 года или от революции в феврале 1848 года. В эти периоды Шопен чувствовал себя очень больным и несчастным и тем более ценной была для него такая поддержка. И теперь обе дамы по мере сил стремились сделать его пребывание в Англии максимально приятным. 21 апреля, на следующий день после прибытия в Лондон, он писал Гжимале: «Дамы Эрскин подумали обо всем, даже о шоколаде, но, главное, о квартире, которую я все же собираюсь сменить». Причина, по которой Шопен постоянно менял квартиры, состояла в том, что в Лондоне все было очень дорого. Дамы тут же занялись организацией его выступлений в салонах. Эти выступления приносили Шопену не только гонорары, но и богатых учеников. Джейн Стирлинг заботилась также о том, чтобы в квартире Шопена всегда стоял хороший инструмент — иногда у него стояло сразу три рояля: Плейель, Эрар и Бродвуд. Следует ли удивляться, что вскоре стали поговаривать о том, что Шопен собирается жениться на Джейн Стирлинг. По этому поводу он писал Гжимале: «С таким же успехом меня можно было бы женить на самой смерти… В одиночку еще можно быть нищим, но вдвоем — это уже страшное несчастье. Я не боюсь умереть в больнице для бедных, но не могу оставить в нищете жену. Правда, я сейчас чувствую себя ближе к гробу, чем к брачному ложу. Я капитулировал… я даже забыл, как поют у нас дома». Капитуляция означала, что иссякли его творческие силы, источником которых до сих пор были воспоминания о родной Польше. Дополнительным толчком для этого послужило крушение новой попытки его народа добиться независимости. Вот что писал он Гжимале 13 мая 1848 года: «До меня здесь дошли ужасные известия о событиях в Великом герцогстве Позен (Познань —
