Читать «Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 1» онлайн - страница 91

— Да так оно и есть, — поддержал кузен Марту. — В немецкоговорящих странах публика совершенно другая. Бывшие империи неслучайно стали колыбелью музыкальной культуры. Даже сегодня, превратившись во второстепенные страны, они продолжают поставлять на музыкальный рынок самую доброкачественную публику.

— Публику, но не музыкантов… — заметила Марта тоном серьезной собеседницы, которую удостоили вниманием.

— Да это одно и то же. Нет публики — нет исполнителей. Если, конечно, не принимать во внимание тот факт, что среди исполнителей сегодня две трети — евреи. Ты же видела. — Кузен отбросил свои патлы за плечи и ножом показал в сумерки. — Я нисколько не преувеличиваю.

— И что ты этим хочешь сказать? Что тут такого? — уточнила Марта.

— Ничего удивительного тут нет. Абсолютно ничего. Но кое о чем это говорит…

— Растолковал бы неучам… — Марта солидарно взглянула на Петра.

Кузен, опешив, отчеканил:

— Ты хочешь сказать, что раз традиция, то нельзя к ней притрагиваться? Так, что ли?

— Даже если и так… — В глазах Марты появилось задорное упрямство.

— Ну тогда ты ошибаешься. Нельзя всё валить в одну кучу, Марта, — выдал кузен с мольбой в голосе и, развернувшись на Петра, уперся в него сосредоточенным, мрачным взглядом, надеясь, по всему, услышать его мнение.

— Не понимаю, почему ты так уперся. У них всегда был врожденный дар к музыке, — зачем-то донимала Марта кузена.

— Вот это басни!

Оглядев обоих безучастным взглядом, Петр взял тарелку с сыром, подлил всем еще вина и за дискуссией не следил. Споры Марты с кузеном, разгоравшиеся на пустом месте каждый раз, когда они садились за стол, напоминали перепалку, в которой оба заранее во всём согласны друг с другом, но в чем именно, ни за что не смогли бы ответить, стоило их об этом спросить.

— Совершенно не понимаю этой позы! Почему ты решил, что басни? — продолжала Марта перечить.

— Да никакой нет позы! Ты, Марта, как с луны свалилась! Приятно ходить с чистой совестью. Но и безглазым нельзя оставаться. Они этого и добиваются.

— Кто, милый? Кто они? Ты изъясняешься такими загадками.

— Евреи! — отрезал кузен таким тоном, словно из него выжали какое-то признание, неприятное для него самого, и перевел взгляд на Петра.

— Ты музыкант, будущий, но всё же… — произнес Петр с некоторой заминкой. — То, что среди исполнителей много евреев, это, по-моему, общеизвестный факт. Много ли наберется хороших исполнителей не евреев? Я только не понимаю… не понимаю, как ты собираешься пробивать себе дорогу на этом поприще с такими идеями?

— Среди исполнителей их большинство — это правда! — согласился кузен, но выглядел задетым за живое. — А замечали ли вы, что композиторов среди них раз-два и обчелся? Они врожденные исполнители. К непосредственному творчеству они не способны. К настоящему творчеству, я имею в виду.

— Не знаю… Что значит настоящее? — спросил Петр. — Ваша венская школа — это не творчество?

— Вам что, венская школа нравится?.. Скажете тоже… Что я могу вам ответить… У нас в Австрии всё шиворот-навыворот.