Читать «Большие и маленькие» онлайн - страница 166

Говорил всё тише. Некоторые слова Гриша уже угадывал.

– А ещё спина. Когда, знаешь, она стоит ко мне спиной голая… Как сказать? Такая… спина… как у девочки, в струнку. Лопатки торчат.

Он сел повыше на стуле.

– И вот я не знаю теперь, совсем… что со всем этим делать. Вот как всё это…

Поднялся решительным рывком. Стул противно взвизгнул.

– Добавлю ещё пару. Надо мне.

Отправился к бару.

И завис там. Сразу врос локтями в стойку, обмяк.

Лёша, бармен, повторял ему что-то короткое, однообразное. Уговаривал, наверное: давай такси тебе вызову, езжай домой. Турчин в ответ мотал головой.

Дима не стал его дожидаться. Пора было домой.

Животное

В реальность его вернула поднявшаяся вокруг суматоха. Затопали, зашуршали одеждой. Тени скользнули по векам. Он приподнял голову: компания расходилась в разные стороны от костра.

– Вставай, дров соберём, – легонько пнул его в подошву Бычок. – Подмораживает.

Циба встал, выбрал направление, откуда не раздавалось шума и треска, и двинулся в темноту, рассеяно глядя под ноги.

– Мужики, желательно потолще! – крикнул Витя. – Чтобы угли получились.

До тошноты деловитый, родной с первого «здрасьте». Это он улаживал всё с гаишниками. Кто-то у него там работает. Да и в морге хлопотал один за всех.

Коваль был в сиську пьян, когда ему позвонили менты. Сидел в Витином баре. Тот вызвался помочь. Возил Коваля повсюду. Потом с похоронами помогал – сам же и напросился. В общем, вцепился намертво, с каким-то азартом даже. Будто полжизни сидел и ждал, когда у кого-нибудь из его завсегдатаев разобьётся жена, и можно будет влезть распорядителем в чужое горе. Теперь вот – душа компании. Командир костра. Именно Витя, когда поминки подходили к концу, обошёл всех, пошептал: «Поехали на левый берег, посидим своей компанией. Помянем Сонечку в узком кругу». Уродец… Когда он шептал всё это на ухо Цибе, того одолевал острый позыв вцепиться ему в горло, сомкнуть пальцы за гортанью, как делал когда-то в армии, уча уму-разуму солобонов… Какое-то время раздумывал: не отказаться ли. Но пустота, поджидавшая его дома – голодная, вторые сутки не кормленая пустота, – показалась настолько жуткой, что он лишь кивнул послушно. И поехал со всеми.

Углубившись в темноту настолько, что костёр превратился в мерцающий оранжевый зрачок, Циба остановился. «Надо было дрова собирать», – спохватился он, обнаружив, что всё это время шёл бесцельно, не подобрав ни одной ветки. Над головой его мерцали другие зрачки – холодно-голубые. Смотрели внимательно, прямо в него. Свора невидимых чёрных кошек – притаилась, одни глаза видны. «Хотя бы Милу у Коваля забрать, – подумал Циба про Сонину кошку. – Ему всё равно ведь… Но как? Что сказать?» Резко сел на корточки и, запечатав ладонью рот, захрипел, зарыдал неумело.

Трудней всего в эти дни было скрывать боль. Притворяться одним из массовки. Соблюдать приличия. Чужая жена. Чужая жена, Господи. Чужая.