Читать «Бык из машины» онлайн - страница 17

– Папа, монитор!

Еще недавно черней ночи, монитор на журнальном столике мерцал синим. Море, волны. Пенные гребни. Рыба выпрыгивает из воды. Блестящий росчерк, и рыба вновь уходит на глубину. Снова море, волны, пена. Так случалось два-три раза в неделю, тридцать лет подряд. Всегда в неподходящий момент. Колебатель Земли, один из могущественнейших богов цифрала, был беспощаден. Он требовал, и следовало подчиниться. Искусственный интеллект, не имеющий ничего общего с человеческим, самозародившись в среде, которую люди, не ведая, что творят, создали из нулей и единиц – беспощаден он был тоже по нечеловеческой причине. Пощада, любовь, ненависть, страсти и чувства во всем их разнообразии оставались для Колебателя Земли пустым звуком, фикцией, абстракцией. В случае с человеком Питфей предположил бы изощренную месть. В случае с богом Питфей не предполагал ничего, ибо вступал на неисповедимые пути. Он воспользовался искусно смонтированной записью, чтобы приманить бога в нужный момент. Бог явился, исполнил желание наглеца – и с тех пор требует, чтобы Питфей каждые три-четыре дня, на любом случайно подвернувшемся мониторе, прокручивал злополучную запись вновь и вновь, где бы Питфей ни находился в момент божественного запроса. Зачем это надо Колебателю Земли, если запись доступна владыке цифрала в любое время из любого места, без жалкого участия комка биологической слизи – о таком Питфей старался не думать. Есть вещи, не имеющие внятных объяснений. Скажем, прядь волос на голове внука. Тезей не брил головы, просто волосы у мальчика не росли ото лба до темени. Сизая щетина, не более. А прядь росла, росла вопреки всему, и срезав ее впервые, в раннем детстве Тезея, Эфра больше никогда не пыталась этого делать. Тезей оказался упрямее матери, но и он в итоге смирился.

– Выйди, – попросил Питфей дочь.

Эфра фыркнула:

– Зачем? Хочешь пощадить мою стыдливость?

– Выйди, пожалуйста.

– Папа, я взрослая, не слишком молодая женщина. А ты похож на любителя порнофильмов, которого дети застали врасплох. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что сейчас произойдет. В конце концов, из-за этого ты заперся дома. Включай, не заставляй Колебателя Земли ждать. Напомню тебе, что я – одна из главных участниц этой порнушки. Ничего нового мне не откроется.

– Выйди, прошу.

– Да ну тебя, зануду!..

Когда дочь покинула столовую, Питфей достал вайфер, который всегда носил с собой. Пальцы легли на сенсоры. Сигнал ушел на монитор, море сменилось постельной сценой. Мужчина лежал на женщине: двигался, тяжело дышал. Он поднимался и опускался, запрокидывал голову, протягивал руку и сжимал женщине грудь. В движениях сквозил ритм, знакомый любому взрослому человеку – и в то же время не вполне естественный, рождающий странные, трудноопределимые ассоциации. Звуки, издаваемые любовниками, вне сомнений, прошли специфическую обработку. Стоны внезапно, без видимых причин, приобретали характер скрежета и рокота, всхлипы звучали глубже обычного: так стонала бы и всхлипывала земля, насилуемая гигантом. Изображение тоже мало-помалу приобретало характер землетрясения. Смещение пластов, возникновение расколов и трещин, оползни, вспучивание и опадание рыхлых холмов – все это сперва возникало фоном для эротической сцены, похожей скорее на любительскую, чем на профессиональную запись, затем наслаивалось, сливалось воедино, и уже было трудно понять, любовь это или катастрофа, люди или горные террасы, сползающие в море.