Читать «Чапаев-Чапаев» онлайн - страница 9

Известно из литературы, что многих, сбившихся с пути блудниц доброжелатели возвращали на правильный, трудовой путь именно вовремя подаренной швейной машиной «Зингер». Наличие же такой машины в крестьянской семье нередко приводило к зажиточности, а затем и «раскулачке», с высылкой всего семейства за реку Колыму, в период обострения перегибов классовой борьбы на селе.

Поликарп полагал, что коли бабы легко управляются с этим механизмом, то и он справится. Однако вскоре, когда уж и жара стала спадать и нитки все закончились, трусы его вместо плавок превратились в отвратительный застроченный ком, с запутанной нитяной бородой. Сюда же прибавлялись погнутые и поломанные иглы, одна из которых насквозь пробила полярнику палец.

В сердцах летчик свирепо зашвырнул изделие за буфет, залепил палец лейкопластырем, собрал инструмент и, найдя в шкафу трусы поменьше, направился прямиком к прохладному озеру, где его все равно ожидал успех, в виде чересчур длинных женских взглядов, направленных в сторону его развитой мускулатуры. Да и трусы, как у него, на поверку обнаружились у многих.

8

Дочь полярного летчика Рая вымыла черную классную доску и намеревалась перемыть всю химическую посуду, благо в кабинете химии была своя раковина с водой. Сверху на нее сурово, но одобрительно поглядывал с портрета Дмитрий Иванович Менделеев.

— Рая, ступай ко мне, — прозвучал характерный голос «химика», несколько скрипучий, возможно от воздействия на голосовые связки некоторых реактивов. — Я хочу тут одну штуку тебе показать, поделиться с тобой. Я, видишь ли, опыты некоторые ставлю. Опыты, — мягко и сколько позволял голос, вкрадчиво повторил он. Опыты, — произнес он еще раз, достигнув в голосе нужного тембра и аккуратно приняв девочку за круглый локоть.

— Помнишь, я рассказывал вам про гальванопластику? Поверь, это чудовищно интересно! Так вот…

Тут у педагога пересохло во рту, поскольку эффект от прикосновения к локтю превзошел его ожидания. Не отпуская девичьей руки, двинулся он поскорей к большому графину с водой, хотел налить в стакан, но передумал и жадно отхлебнул из горла, чуть не обронив тяжелую посудину.

Промочив горло, химик принялся объяснять Рае суть своих опытов, сжимая восхитительный локоть и заталкивая ученицу исподволь в проем между лабораторным столом и шкафом с колбами.

Рая с интересом слушала и, следует заметить, интерес ее к предмету разговора был гораздо больший, чем предполагал педагог. Она даже разок поправила учителя, когда он начал сбиваться с мысли несколько в сторону.

Рая была буквально помешана на химии, а Дмитрий Иванович Менделеев заполнял все ее девичьи мечты, так что там почти не оставалось, да и вовсе не оставалось места сверстникам. Учитель же занимал почетное второе место.

Сидор Сидорович, не то чтобы нуждался в аудитории для хвастовства своими опытами, а его несло, как бурным потоком, к этой девочке, определенно похожей на взрослую девицу. Скорее, он не старался обольстить ее — это выходило само — а наоборот, пытался сопротивляться этой тяге, как-то взять себя в руки и затормозить, хоть на секунду. Но и на секунду было не взять себя в руки.