Читать «Чапаев-Чапаев» онлайн - страница 7

— Райка, Бог велел делиться! — схватила ее за руку подружка, не давая откусить от плитки, без надежды на успех, а как бы в шутку. Рая, плавным движением корпуса потеснила подругу, отъела разом добрую половину шоколада и, спрятав подальше остальное, дала разъяснение:

— Бога нет, не было и не предвидится. Мы же только что в комсомол вступили, а ты — «Бог», — громко щелкнула она портфельным замком. — Лучше заходи к нам вечером, если хочешь. У меня папа приезжает с Полюса, пингвина живого привезет. У него теперь орден есть!

— Шторм, ты куда собралась? — раздался из дверей надтреснутый голос учителя химии Сидор Сидорыча, бодрого дядьки, с несколько чересчур торчащими усиками, на ношение которых не мешало бы всем желающим получать сперва специальные разрешения. Такого уж они были как бы несколько заграничного вида и свойства. Случись каждому в те времена пожелать завести такие усы, и последствия в обществе могли быть непредсказуемы.

— Ты ж дежурная сегодня, душа моя, — проскрежетал учитель ласково, — с доски Пушкин сотрет или может быть Дмитрий Иванович Менделеев? Или мне лично все бросить и тереть за вами доску?

Рая послушно вернулась в кабинет, гордо подняв подбородок и не замечая коричневого шоколадного следа на щеке.

Подружка, проводив ее неприязненным взглядом, поспешила на улицу, чтоб присоединиться там к шеренге таких же школьниц-комсомолок, немедленно затянувших хором задорную песню: «У дороги чибис! У дороги чибис!..».

Заметим, что в те, не такие уж далекие времена, петь, еще было принято. Пели дома, на улице, перед сеансами в кино, или в банной очереди, для чего администрация держала штатных виртуозов-аккордеонистов в сопровождение. А те имели при себе рулоны с крупно написанными текстами песен. Петь было не зазорно, поющий отнюдь не походил на сумасшедшего, даже напротив, автоматически становился несколько как бы общественником. Наконец, пьяные орали песни охотней всех повсюду, даже в милицейских отделениях, и почти никто их не перебивал. Результатом этого явилось то, что хоровое пение достигло неимоверного совершенства. Количеством участников хоры далеко превзошли церковные и немедленно начали использоваться в кино, для придания картинам масштаба и особенного глубокомыслия. Лозунг: «Нам песня строить и жить помогает!» фактически считался директивой партии.

Шеренга школьниц напевая и крепко держась за руки, бодро шагала в ногу и лишь в последний миг пропускала сквозь себя встречных пареньков и мужчин, когда на лицах их читалась уже растерянность или наоборот радость. Это была распространенная девичья забава и отчасти способ знакомиться, ведь некоторых пропускали не вдруг. Возникали краткие шутливые потасовки и возня, в которых обе стороны успевали проявить себя, а иногда запомнить в лицо, на всякий будущий случай. Словом, веселье вполне невинное.

7

Рая не соврала. Этим же днем, даже раньше обещанного, отец ее, настоящий полярный летчик Поликарп Шторм, уже звонил в дверь образцовой коммунальной квартиры, где жил в перерывах между командировками. Образцовость квартиры сообщалась всем любопытствующим с красной железной таблички над медным старорежимным звонком, за который и дергал напрасно полярник, желая встречи не простой, а торжественной и пламенной.