Читать «Стален» онлайн - страница 120
Юрий Васильевич Буйда
Вдвоем с шофером мы с трудом извлекли из машины Фрину – ноги ее не слушались – и на руках отнесли к «Скорой», уложили на носилки.
– Останься, – сказала Алина, когда я сказал, что поеду с Фриной. – Сходи вниз, потом позвони Льву Дмитриевичу. – Протянула связку ключей. – Ты понял? Сначала вниз, потом – Льву Дмитриевичу.
В ее голосе слышалась тревога.
– Останься дома, – сказала Фрина, не открывая глаз. – Пожалуйста, Стален…
– Конечно…
«Скорая» с включенной мигалкой скрылась за поворотом.
Ничего необычного наверху я не обнаружил.
На столе в кухне стояла открытая бутылка вина, рядом валялась пробка.
В Карцере тоже не было ничего странного.
Я заглянул в ящик стола, где хранилась моя заначка – пять тысяч долларов, завернутые в газету. Поскольку я почти не тратил деньги, выданные мне дедом на московские расходы, Фрина посоветовала обратить их в валюту, что я и сделал. Заначка была на месте.
В спальне Фрины я отодвинул ширму, отпер потайную дверь, спустился в зал, щелкнул выключателем и вот тут сразу понял, чем была так встревожена Алина.
Роскошные покои были разгромлены.
Пушистые ковры усыпаны осколками китайских ваз и хрусталя, кожаная мебель изрезана в клочья, картины Серебряковой и Дейнеки изодраны.
Эти картины меня особенно поразили – они стоили огромных денег, но вместо того чтобы украсть, погромщики порезали холсты.
Кровать под балдахином порубили топором, матрас вспороли…
Рядом с кроватью валялась книга Альбера Оливье «Сен-Жюст и сила обстоятельств» – та самая, на которой я поклялся, что никогда не стану расспрашивать Фрину о ее прежних мужчинах…
Простенок между окнами, обычно прикрытый блеклым гобеленом, зиял огромной дырой до пола. Похоже, тут был сейф или что-то вроде тайника.
Возможно, преступников интересовало именно содержимое этого сейфа, а погром – так, для отвода глаз…
С Сен-Жюстом в руках я поднялся наверх, позвонил Топорову и в немногих словах рассказал ему о том, что случилось.
– Никуда не уходите, пожалуйста, – сказал Лев Дмитриевич. – Сейчас приедем. И не беспокойтесь: ключ у меня есть.
В этом я и не сомневался.
В ожидании Топорова съел бутерброд, сварил кофе и открыл книгу, испещренную пометками, которые были сделаны рукой Фрины.
Альбер Оливье размышлял о непреодолимой мощи истории, о силе обстоятельств, которая привела на гильотину Сен-Жюста и его соратников, вдохновителей революции, ради которой они отправили на гильотину множество людей.
«Этой книге не хватает эпиграфа, – сказал я однажды. – Благими намерениями вымощена дорога в ад. Или: начинали за здравие – кончили за упокой».
«Ну что тут скажешь? – Фрина развела руками. – История длится и творит небывалое – других функций у нее нет. Человек может влиять на историю в той же степени, в какой она – на человека, не больше».
«А идеи?»
«Мне кажется, идея человека с идеей в двадцатом веке дискредитирована окончательно…»
Не успел я допить вторую чашку кофе, как на лестнице раздались шаги.
Как я и ожидал, Топоров приехал не один – его сопровождали несколько мужчин, которые тотчас принялись за дело.
– Не похоже, чтоб это были люди с улицы, – сказал я.
