Читать «Стален» онлайн - страница 119
Юрий Васильевич Буйда
– Ну какая демократия в России? – Брат Глагол улыбнулся. – Мы ведь тысячу лет считали и считаем, что власть от Бога, так какое, к черту, значение имеют все эти выборы, процедуры, представители народа – депутаты и прочая, и прочая?
– Но для этого русский народ должен собраться, а у меня складывается впечатление, что люди сегодня скорее россыпью, чем кучкой…
– А они всегда такие. Были, есть и будут. Клюшников сто пятьдесят лет назад написал, что Россию населяет сброд, связанный гнилыми немецкими нитками да затянутый сенатским узелком, и с тех пор ничего не изменилось. Мы ведь народ набатный. Ударят в набат – мы народ, а нет так и нет. Народ, прячущийся от начальства и как будто несуществующий, неразличимый во тьме, да и сам он – тьма… и из этой тьмы и родится новый Христос…
– Скажите, Алексей, вы хорошо знаете Льва Дмитриевича?
Он принял мою попытку сменить тему без удивления и раздражения.
– Мне хочется понять, – продолжал я, – какое место в вашей картине мира занимают такие люди, как Топоров… он для меня – человек-тайна, то есть тьма…
– Он очень одинок, – сказал Брат Глагол. – Король Лир. – И с усмешкой добавил: – А я при нем шут.
– Я ж тебе говорила: он путаник, – сказала Фрина, когда я передал ей свои впечатления от разговора с Братом Глаголом. – Но насчет Льва Дмитриевича он, пожалуй, не ошибается…
Глава 24,
в которой говорится об ушибленном колене, ограблении и естественном апокалиптизме
Вскоре доктор Мингалев разрешил Фрине гулять, постепенно наращивая физические нагрузки.
По утрам мы бродили по дорожкам, забираясь в самые глухие уголки поместья, потом купались. Утром Фрина надевала белый купальник с оборками, после обеда – алый, вызывающий, а поздно вечером мы плавали голышом.
На исходе третьей недели Фрина опять упала.
Это случилось во время вечерней прогулки, когда мы поднимались к лесу по дорожке. Фрина подвернула ногу и упала на колено. И надо ж такому случиться, что именно в этом месте среди мелкой гальки оказался булыжник.
Я на руках отнес ее в коттедж.
Колено распухло.
Вызвали врача, он наложил повязку и велел ехать в больницу.
– Утром, – сказала Фрина.
– Андрей Михайлович вас отвезет, – сказал Топоров.
Речь шла о том самом водителе с дореволюционной бородкой, которого хозяин обычно посылал за самыми дорогими гостями и который цитировал Адамовича.
Утром Фрине стало хуже.
За завтраком, откусив хлеба, она схватилась за щеку, потом сунула два пальца в рот и достала зуб. Это был коренной зуб.
– Такое бывает при пародонтозе, – сказал я. – Ты давно была у стоматолога?
– У меня никогда ничего подобного не было, – с отчаянием сказала она. – Никогда!
Машина ждала нас у подъезда.
– Вас встретит Алина, – сказал Топоров. – Она договорилась с больницей.
Всю дорогу Фрина молчала, прижимаясь ко мне.
Машина мчалась.
Скорости я не боялся – страшнее были цифры на спидометре, на который я старался не смотреть.
Мы свернули под арку, и я издали увидел машину «Скорой помощи», которая стояла у нашего дома с мигающими огнями.
Рядом со «Скорой» курила Алина в распахнутом плаще.