Читать «Поклонение волхвов» онлайн - страница 291

Проходя под их окном, остановился. «Гы! Гыо…» Голос Анастасии Дмитриевны: «Говорю вам, это был Николай, который музыку сочиняет, музыку, а Георгий сейчас болеет, бо-ле-ет!»

* * *

Николая Кирилловича снова зовут к борщу. Дойти до борща не получилось.

В прихожей слышится пыхтение, звуки снимаемой обуви и поцелуев. «Не разувайтесь!» – голос Гульнары.

– А я с собой тапки принесла! – отвечает густое сопрано.

Снова сопение, звук падающей одежды.

– Гулечка, выражаю… такое горе…

Шепот, щелк сумочки, всхлип.

– Уже здесь? Я должна видеть его! Где он?

Николай Кириллович поворачивает голову. На него движется что-то большое. Прижимает его к себе.

– Коля! – Могучая конструкция лифчика вдавливается в грудь. – Не узнаешь?.. Он не узнает! Я – Люся. Люся Осипенкова!

Люся? Осипенкова?.. Нет, он не помнит.

– А ты не изменился, – вздыхает. – Все такой же стройный. Ленинградец!

Ветер от вздоха доходит до Николая Кирилловича и щекочет лицо.

– Гога, Гога… – убедившись, что коридор пуст, переходит на сочный шепот. – Какой был человек, а какой любовник!.. Какой организатор! У нас с ним, конечно, ничего не было, хлебом клянусь. Есть хлеб? Ну что ты молчишь? Стоит и молчит, композитор!

* * *

– Кто это? – спрашивает Гулю, когда большая женщина, стуча тапками, уходит курить.

– Замдиректора заводского Дома культуры.

Голос Люси разносился по квартире. Николай Кириллович чертит ложкой в борще нотные знаки. В спальне звучит пианино.

– Сейчас концерт устроит, – говорит Гуля, убирая посуду.

Николай Кириллович поднимается. Выпил немного, а лодыжки уже чужие, и колени.

В спальне вовсю идет культурная программа. Военный со свекольным лицом показывает танцевальную фигуру. За пианино раскачивается бугристая спина Люси. Рядом, в обвисшем свитере, Ринат, подражает губами звуку трубы. Руслан с книгой забился в угол.

– Я пойду. – Николай Кириллович убирает руку с притолоки, проверяя способность стоять без опоры. – У меня еще дела.

– Заходи. – Гуля неловко обнимает его.

– Зайду. Дела сделаю и зайду.

– Руслану сейчас нужно мужское начало.

– Да, вырос, не узнать.

– Чайник кипит, я пойду.

Потоптавшись, влез в пальто, слишком теплое для здешней зимы. Накрутил шарф. В спальне заиграли «Яблочко». «Ты потише играй, на левой педали, – голос Рината, – поминки все-таки…» – «Да ладно! Гоге бы понравилось».

Он спускается, считая ступеньки. Пять, шесть. Ступеньки хорошо ложатся под ноги. Не так уж он нетрезв, товарищи.

Выходит из подъезда, стоит на солнце. Идет, проводя пальцем по живой изгороди. Подъезжает машина, он останавливается. Машина тоже тормозит, возле подъезда, щелкает дверца. Появляется шляпа с широкими полями. Николай Кириллович приподнимает очки. Шляпа, седые пряди, сутулая спина.

– Маэстро, осторожнее! – выскакивает водитель, берет старца под локоть. Шляпа, покачиваясь, ложится на курс и исчезает в подъезде. Николай Кириллович обходит машину. Сверху слышится шарканье по ступенькам, открывание двери.

– А вот и я! – разносится старческий тенор. «Рудольф Карлович!», приветствия, поцелуи, усиленные эхом. «Где он?! – покрывает все густое сопрано. – Где он? Я должна его видеть!»