Читать «Любимец Израиля. Повести веселеньких лет» онлайн - страница 63

Но главное это то, что эти разновозрастные и разнообразованные граждане, как опытные психологи, внимательно всех выслушивали, что очень ценили окружающие. Поэтому к ним никогда не зарастала народная тропа, и исповеди, одна удивительнее другой, звучали дённо и нощно.

Разные заходили! Но трое особенно выделялись. Это прапорщик "Вижу цель!", «Фантомас» и "Кубик Рубика".

Прапорщик поступил одновременно со мной, и к нему сразу же прилипла кличка. И свихнулся он совсем не на напряжённом ожидании термоядерных атак противника или садомазохистских копаниях в самом себе. Он гнал деньгу из оборонной материальной части и раз так увлёкся, что чокнулся.

И если он ещё только робко заглядывал, то Фантомас и Кубик Рубика приходили дружной парою, и независимо от количества посещений каждый раз на полном серьёзе разыгрывали свой образ.

– Внимание! Внимание! Сейчас вас посетит Фантомас! – обычно начинал первым здоровенный детина с бритой головой. – По проспекту Коммунистическому, бывшему проспекту Сталина, бывшей Кладбищенской, несётся чёрная «Волга». Наперерез ей выбежал человек в чёрном…

Прокомментировав некоторое время в том же чёрном духе, он, не переводя дыхания, в тяжёлом медленном темпоритме, начинал петь аккомпанемент к жуткому в своей потусторонней правильности притаптыванию: "Пам папапам папапам папапам!..".

– Я Кубик – вершитель! Кубик – око! Реактивно-мыслящий! – подхватывал эстафету мужчина с лицом Ломоносова. – И как это вы обо мне не знаете? Меня вся больница знает! Всё отделение! Вся планета! Уважают меня! Преклоняются! Эх, вы! Кубики вы все! Бело-зелёно-сине-красно-оранжево-жёлтые!

Высказав последней фразой своё глубочайшее презрение к миру, Кубик садился на краешек кровати дяди Мурата.

После этого Фантомас тяжело и невыносимо медленно подходил к подоконнику, брал из двухкилограммового пакета с монпансье один леденец (конфеты мне передала накануне одна из юных коллег со скорой помощи), вкладывал его в рот и направлялся к двери. Пока он доходил до неё лединец рассасывался и, ещё более обиженно улыбаясь, детина поворачивался и путешествовал за новым. И так без конца и края…

Всё повторялось настолько мистически одинаково и часто, что после очередного раза я задумался… и вдруг вспомнил, что со времени поступления в отделение ни разу не посетил по серьёзному вопросу то место, куда царь пешком ходил.

В обычных условиях я не придал бы этому особого значения, тем более что сообразил бы, что дело тут, скорее всего, в тормозящем действии лекарств и стрессе, но тут такой факт показался чем-то слишком уж ненормальным.

После ряда безуспешных попыток, уже далеко после отбоя, я, не на шутку встревоженный, обратился к дежурной медсестре за советом. Та рассеянно глянула, вздохнула и высыпала на мою протянутую ладонь десять таблеток пургена.

– Не много ли? – ужаснулся я.

– У нас иногда и это не действует, – сонно успокоила меня сестра.

– А если подействует – когда ждать? – заморочено спросил я.