Читать «Сады небесных корней» онлайн - страница 89

— Козимо Андреич, — сказала она осторожно. — Вопрос есть к тебе.

Медичи насторожился. Жена редко обращалась к нему по отчеству, и такое обращение не сулило ничего доброго.

— Что, Нина Петровна?

— Боюсь я, Козимо Андреич.

— Чего ты боишься?

Нина Петровна была большим дипломатом: она никогда не говорила в лицо мужу о его просчетах, всегда разговор был окольным.

— Письмо получила. Большое письмо. Хотя анонимное. Хочешь, прочту?

Козимо развалился в кресле и прищурил свои усталые, всегда словно бы немного окровавленные глаза. Нина Петровна нацепила на крупный напудренный нос очки и принялась читать.

«Не потому обращаюсь к тебе, Козимо, что мы росли вместе и я, еще будучи ребенком, угадал твой опасный для Родины нрав. И не потому, что по слабому своему здоровью я вынужден был отказаться от военно-политической карьеры, в которой достиг ты такой высоты. Я хочу высказать тебе, Козимо, все, что накипело внутри не только меня, но и половины страны нашей, хотя я и не собираюсь обвинять тебя лично во всех грехах. Разве ты виноват в том, что мать когда-то родила тебя на свет и не нашлось ни верного слуги, ни друга дома, который задушил бы тебя еще в пеленках? Ни для кого не секрет, что все отвратительные гнусности, происходящие сейчас у нас в Италии, происходят с твоего ведома и поощрения. Однако я перечислю их еще раз, дабы ты, занятый наживой несусветных своих денег и плетением интриг, знал о том, что происходит за воротами твоего дома. Начну сразу с церкви…»

— Я, кажется, проголодался, Нинок. — Козимо зевнул. — Там много еще?

— Да я бы сказала, немало.

— Так, может, поужинаем?

— Сейчас кликну Анну, пускай принесет отвару из груш тебе и пирожки.

— А с чем пирожки?

— С чем всегда. С осетриной.

— Но ты-то их все же попробуй сначала.

— Попробую, не сомневайся.

Нина Петровна кликнула служанку, и та через несколько минут принесла хозяину ужин на серебряном подносе.

— Грибы мне зачем? Я грибов не просил! — заволновался Козимо, углядев на подносе банку с солеными опятами. — Попробуй грибы-то! Я их не заказывал!

— Грибы тебе я заказала, — устало вздохнула жена. — Водички попей, я пока все попробую.

— Давай глоток — ты, глоток — я. — Козимо налил ей водички в бокал. — Хорошая, свежая. Не из колодца?

— Какого колодца? Нарзан, из бутылок.

— Грузинская, значит? Совсем хорошо. Грузины — ребята что надо, веселые.

— Ты зубы мне не заговаривай, киска. Я дальше читаю. Где остановились-то мы? А, на церкви. «Начну сразу с церкви. Ни для кого не секрет, что наши священнослужители содержат мясные лавки, игорные и публичные дома, а наши монахини, начитавшись мерзкого „Декамерона“, предаются оргиям, и в стоках находят скелеты младенцев, которых они, породивши, бросают. Ты слышал, что было на прошлой неделе в одном городишке? Монахи подрались с монахинями. Да как! И те и другие запрятали в рясы булыжники. Ножи припасли! Едва растащили войсками. А знаешь, чем мы украшаем иконы? Неужто не знаешь, Козимо? Помилуй! Зайди в любой храм, полюбуйся. Рисуется орган, какой постыднее, обычно мужской, реже женский — все красками, — и этот рисунок висит под иконой, которая якобы и исцелила сей пакостный орган».