Читать «Сады небесных корней» онлайн - страница 87

Венчаться она не хотела. И он не настаивал. Пойдут разговоры и сплетни. Еще неизвестно, что скажет сынок, узнавши про новых законных наследников. А вдруг он захочет тогда отобрать ребенка у матери?

«Я боюсь, — думала Катерина, глядя в глаза своего сына, похожие на отцовские, только с другим, мечтательным и лукавым, выражением. — Я боюсь его, как врага. Неужели я ошиблась в нем два года назад? Или я сейчас ошибаюсь? Какая тоска, Пре-святая Мария! Инесса бы сразу сказала, что будет. Но где она нынче?»

Горбунья молчала. Жива ли она? Поскольку да Винчи считал, что Инесса — исчадие ада, нельзя было с ним обсуждать эту тему.

Догадывалась ли Катерина, что в сердце ее дорогого бушуют сомненья? Наверное, да. Но восточные женщины не лезут мужчине в смятенную душу. Убрать, приготовить, сплясать или спеть — вот это пожалуйста, а приставать с речами дурацкими, как это делают в Конгрессе каком-нибудь или в Сенате, — да Боже избавь! Только зря опозоришься.

Сомненья да Винчи касались, естественно, того, что их ждет, но сказать Катерине, что он начал вдруг размышлять на такие глубокие темы, как Данте, к примеру, признаться, что мысли и страхи сгрызают его по ночам, пока женщина, прижавшись к плечу его, спит, как младенец, да Винчи не стал бы, хоть режьте его. Слепой, как и все старики Возрождения, когда на пути их вставала любовь, да Винчи надеялся, что не умрет, поскольку нашел панацею от смерти в лице Катерины. А впрочем, не только в лице. Во всем существе ее. Каждую ночь надежда его возрастала и крепла, как крепнут от теплых и сильных дождей посадки кедровых деревьев.

— Откуда же взяться болезни? — шептал он губами, распухшими от поцелуев. — Какая же может закрасться болезнь, когда все ходы перекрыты? А смерть и тем более! Вон, мне говорили, в соседней деревне холера пошла! А нам — хоть бы что!

Не зная, что силою самообмана мы только мешаем рассудку и чувству, да Винчи искал и искал подтверждения своей правоте. Напрягши свою волосатую руку, он радовался, как вздуваются мощно огромные бицепсы, лихо выбрасывал вперед себя ногу, заметив, что тело, покрывшееся напряженно шарами, вполне бы сгодилось для скульптора. А то, глядя в зеркало и расправляя морщины ладонью, шутил, что вот так, совсем без морщин, лицо у него — как живот поросенка.

— Насколько же все натуральное лучше! Пусть видно, что много хлебнул человек, а все же не съеден он старостью так, как роща бывает вся съедена тлей! Морщины — знак силы моей и ума. Нет, мы поживем еще, повеселимся!