Читать «Сады небесных корней» онлайн - страница 60

— Мама! Мне-то что делать? — И дочка расплакалась в голос. — Что делать? Вот сон мне сегодня приснился… Ужасный!

— Что в Соннике сказано? Ты поглядела?

— Да, Сонник! Я чуть не забыла! Вот здесь.

Альбиера быстро нашла два слова: «лошадь» и «кобыла», но Сонник давал противоположные толкования: «Видеть во сне кобылу, которую хочет оплодотворить ваш муж, значит получить неожиданное наследство от родственника, разводящего породистых лошадей на продажу. Однако не обольщайтесь: очень может случиться, что деньги достанутся не вам, а кому-то из родни, проживающей в другом городе или даже в другой стране».

И второе: «Лошадь и совокупление с нею вашего мужа означает то, что ваш муж стремится вложить неизвестные вам деньги в весьма рискованное предприятие и предпочитает сделать это, во всем советуясь с неизвестной женщиной, близкой ему не только телесно, но и духовно».

Последняя эта строка Альбиеру едва не лишила рассудка: она-то уж точно ему не близка! Швырнул же вон ложечку, чуть не убил!

— Послушай, — спросила синьора Беррини, — ну что ты, душа моя, все не родишь?

— Откуда я знаю? — И дочка вся вспыхнула. — Раз не получается! Что же мне делать?

— Без ведьмы, пожалуй, и не обойтись, — решила синьора Беррини. — Давай-ка я завтра одну приведу. Пускай разберется. А то ведь мучение сердцу: смотреть, как ты убиваешься по пустозвону!

— Мамаша, скажите! Любовь есть на свете?

Синьора Беррини задумалась.

— Какая любовь? — И махнула рукой. — Вот давеча мне рассказали историю. Жила тут у нас по соседству, в Венеции, одна престарелая парочка. Муж и жена. Он все торговал, я не помню уж чем, она занималась хозяйством. Все дети их выросли. А старики дряхлели, слабели, но, не уставая, пеклись друг о дружке. То он ей несет суп какой-нибудь вкусный: «Покушай, Марина, я сам приготовил!» То эта старуха ему ноги парит. «Джакомо, ложи свои ножки в ведро, а я подолью кипяточку! Сырая Венеция наша, зловонная! Попарь свои ножки, а я тебе пяточки маслицем смажу!» И вдруг — срок пришел: умер старый Джакомо. Еще до чумы. От каких-то болезней. Марина его схоронила спокойно. Слезиночки не проронила. Поминки, то-се, завещание, хлопоты… Потом ее видели разные люди. Сидела, спустив свои ноги в канал — ступени у них во дворце прямо в воду уходят, — на солнышке грелась. Ну, как черепаха! Прошло деньков семь. И вдруг — бах! Упала.

— Ай, ай! Утопилась?

— Зачем утопилась? Сама померла. А тело-то легкое, в воду сползло. Застряло на самой последней ступеньке. И ведьма сказала: «Джакомо позвал. Его побегла догонять. Догнала».

Синьора Беррини вздохнула.

— Пойдем-ка помолимся Деве Марии. Родить тебе надо. Вот что я скажу.

И долго молились они, долго-долго, хотя это не помешало матроне послать слугу к ведьме и очень любезно, прислужнице дьявола пообещав хорошее вознагражденье, просить к ним пожаловать утром.

В «Садах небесных корней» так объяснены особенности тогдашних представлений: