Читать «Сады небесных корней» онлайн - страница 44

— А что выкликала она, ты запомнил?

— Нагнись, я шепну. «Дай единорога, дай единорога! И я его ко борозде привяжу!» Вот это она выкликала, я помню.

— Какого же единорога?

— Откуда я знаю? Потом возопила: «Смерть входит в чертоги мои! Входит смерть! Навоз так лежит на полях, как ляжем мы все! И некому будет убрать! Навозом все ляжем, навозом, навозом!»

— Досталось тебе…

— Слышал ты, что люди об этой чуме говорят?

— А что говорят?

— Говорят-то все разное. Одни помнят, что вроде запах какой-то разлился везде. Очень сладостный запах, как будто из рая. А кто говорит, что забросило бурей чудовище дохлое. Вроде кита. Смердел этот кит, говорят, ужас как! Сперва на Флоренцию дух его шел, все ставни закрыли, дышать было нечем.

— Ты должен своих постояльцев расспрашивать, откуда пришли. И нюхай внимательно ихние вещи. И как только что унюхнешь: розы райские, а может, напротив, смерденье какое, ты сразу беги доносить.

— Так пусто сегодня. Никто не ночует, одна только женщина…

— Откуда пришла? Не из Сан-Джиминьяно?

— Она на сносях. На ногах еле держится. Живот больше, чем у кобылы. Боюсь, испортит постель мне, скорей бы ушла!

— Ты завтра ее расспроси, не ленись.

В «Садах небесных корней» крайне таинственно сказано о черной смерти, как именовали в те далекие времена страшное заболевание, унесшее свыше шестидесяти миллионов жизней.

«Мучились в корчах и беспамятстве, бормотали странные речи, отнюдь не похожие на бред, а, скорее, на какие-то неясные пророчества. Многие видели гневное лицо Господа в предсмертных своих видениях и обращались к Нему, однако, не досказав начатого, умирали с пеной на сизых и растрескавшихся губах. Вот с какими словами испустила дух жена венецианского купца, торгующего драгоценными тканями и пряностями: „Утроба моя! Утроба моя! Скорблю во глубине сердца моего, ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы…“ Не странно ли, что слова эти были исторгнуты из опавшей, как старое тесто, груди всем известной развратницы, не прожившей ни дня своей лживой жизни без того, чтобы не изменить мужу и не опозорить своим блудом его благородную седину? Наивные умы полагают, что чума была занесена в Европу моряками из Индии, торговцами из Гонконга, пилигримами с Дальнего Востока — разным людом и сбродом, шастающим из одной стороны света в другую по своим ничтожным людским надобностям. Но это не так. Черная смерть пришла к нам задолго до дальних и ближних востоков, задолго до злого гонконга, задолго до тех, кто хотел торговать и пересекал на плотах океаны. А было все так: недалеко от Мекки разверзлась небесная твердь, и три дня хлестала оттуда горячая кровь, смешавшись со змеями. Потом вырос огненный смерч. Вот это и было для всех, кто мог видеть, для всех, кто мог слышать, зловещим и праведным предупреждением. А после того и пошла смерть по свету».