Читать «Пещера Рыжего монаха» онлайн - страница 126

Он подошел к подоконнику и попробовал было поесть, но едва смог проглотить маленький кусочек хлеба. Воду, что была в кувшине, он выпил всю. Затем, присев на табурет, Василид попытался собраться с мыслями и обдумать свое положение. Из разговора с отцом Михаилом, подтвердилось, что письмо игумена выкрали монахи из шайки Евлогия. Василида вдруг осенило: «Раз письмо предназначалось для ревкома, они и боятся, что я в ревком убегал доносить, — подумал он, — а про ребят они и не догадываются!»

Но что отвечать Михаилу на следующем допросе? Василид понимал, что его мужества ненадолго хватит.

В полдень на лестнице снова послышались шаги. Это был брат Исайя. Монах вошел и поставил на подоконник миску с обедом. Не задерживаясь, он поспешил вон и лишь на пороге, обернувшись, посоветовал:

— Молись, братец, всевышнему.

Но молиться Василиду не хотелось.

В миске он обнаружил селедку и хлеб. Перед трапезой все же пришлось наскоро прочесть обычную молитву, а после еды захотелось пить. Он взялся за кувшин, но вспомнил, что выпил всю воду. Вот досада!

Чтобы как-то скоротать время, Василид принялся сооружать себе постель: кто знает, сколько дней ему придется здесь провести. Из остатков ящиков и старых икон удалось соорудить ложе, а из ветоши какое-то подобие постели. Роясь в куче хлама, он наткнулся на полуистлевшие «Жития святых». Василид прилег и стал читать, все время настороженно прислушиваясь. Иногда до него слабо доносились удары колоколов, и, зная очередность монастырских служб, он мог судить о времени.

А время в одиночестве тянулось страшно медленно. Узник доел хлеб и селедку и теперь все чаще поглядывал на дверь в ожидании монаха с водой.

В подвале сгустился мрак, вместе с темнотой подступала тоска. Василид был бы рад даже обществу брата Исайи. Но монах так и не пришел.

Василид зажег принесенный им огарок свечи и при его свете прочёл еще несколько страниц. Но огарок был мал. Вот фитиль вспыхнул в последний раз, пламя затрещало и погасло. Тотчас в темноте завозились мыши. Тоска и жажда стали еще ужаснее. Он снова заплакал.

Под утро ему приснился сон. Будто он поднимается на Святую гору по знакомой монастырской дороге. Подъем тяжел — губы запеклись, и в горле пересохло. Взобравшись на гору, Василид кидается к святому колодцу; монах протягивает ему ковш студеной воды. Василид припадает к нему и пьет жадными глотками. Он пьет и пьет, но жажда не убывает…

Василид проснулся. Колокол сзывал к заутрене. Снова слабый свет озарял стены. Постель набухла от влаги; от сырости, проникшей сквозь одежду, его била мелкая дрожь. Жажда, мучившая во сне, наяву стала нестерпимой. Василид в тоске заметался по своему узилищу, снова заглянул в кувшин, хотя прекрасно знал, что он пуст. Наконец он услышал шаги на лестнице. Со словами «Благослови, господь!» вошел Исайя. В руке он держал миску, где, как и прежде, лежали хлеб и ненавистная селедка.

— А вода где? — вскричал Василид.

— Вода?.. А я думал, у тебя еще есть, — скороговоркой заговорил монах. — Ах ты, грех какой!