Читать «Год Змея» онлайн - страница 221

Но Хьялма её не слушал – думал о своём, прижимаясь лбом к приоткрытой ставне. Ингерда и не попыталась бежать: куда? Большего позора она не вынесет.

– Отдай меня своим палачам, Хьялма. Пусть иссекут кнутами, затопчут лошадьми – только не молчи, умоляю!

Хьялма рассеянно дёрнул плечом.

– Ты напишешь Сармату.

От его тихого, но зычного голоса внутренности Ингерды скрутило в жгут. Осознание пришло быстро.

– Нет, – она помертвела. – Пожалуйста, не надо.

– Ты расскажешь ему, что я вымещаю на тебе злость, – продолжил сухо. – Что на твоём теле нет живого места – одни синяки. – Ложь. Хьялма Ингерду и пальцем не трогал, и она жила под его крылом, холёная и неприкосновенная. – Ты расскажешь ему, что я грозился замучить тебя до смерти, но верные служанки вывезли тебя из Халлегата, пока я гостил у соратников.

– Хьялма!

– И ты попросишь Сармата о встрече, – произнёс жёстко. – Весной. На северо-восточном берегу Перламутрового моря, у Рудного излома, принадлежавшего твоему отцу.

– Нет, умоляю, – ногти Ингерды впились в кожу предплечья. – Всё, что угодно, не это. Хочешь – режь меня, рви, наизнанку выворачивай, но я не заманю Сармата в ловушку.

– Заманишь. – Хьялма потерял друзей, братьев, любимую женщину и ребёнка – что могло его тронуть? – Мне нужно, чтобы это письмо написала твоя рука. Дрожащая, слабая. Ты не знаешь пыток, и если понадобится, я прикажу тебя пытать. Не как свою мать, а как изменницу. Пусть письмо, которое получит Сармат, будет запятнано твоей кровью.

– Нет! – Жемчугом блеснули зубы. Лицо перекосилось в судороге. – Я не стану его гибелью.

– Конечно, – медленно ответил Хьялма, захлопывая ставни. – Ты станешь его тюрьмой.

Между ними – всего один удар. Удар ухающего сердца, удар ритуального кинжала: кровь стучала в висках, и огонь пульсировал в лампадах, скользя по простыням на ложе, по подушкам, по волосам Малики, вьющимся у щек. Княжна занесла кинжал – лезвие войдёт в плоть одним рывком. Каким бы ты сейчас ни казался красивым, Сармат-змей, каким бы беззащитным, рука Малики не дрогнет. Любить так любить, ненавидеть так ненавидеть: сколько их, женщин, оставшихся в народных легендах? Тех, что резали завоевателей на их же постелях.

Остриё рванулось к шее, но успело лишь оцарапать, оставив багряную, княжьего цвета дугу, сочащуюся мелкими каплями крови. Сармат выгнулся и ухватил Малику за локоть, потом отшвырнул и грубо запустил пальцы в крупные кудри. Прежде чем он развернул её к себе спиной, Малика увидела его глаза – пылающие, злые и совсем не сонные. Рукоять кинжала выскользнула из пальцев.

Мерцали янтарно-гранатовые стены. В ходах Матерь-горы завывал ветер, и ему вторило гневное, рысье шипение Малики. Что же ты, Сармат-змей. Много бед наворотил и горя много принёс – слышишь? Пришло время платить – княжна пыталась вырваться и выплюнуть хоть слово, но чужое предплечье сдавило ей шею под самым подбородком.