Читать «Рыцарь Фуртунэ и оруженосец Додицою» онлайн - страница 187

«Я как раз собирался на обед». Он выдержал паузу и обнял ее за плечи. Антония почувствовала, как его пальцы наткнулись на лохмотья рукава, секунду помедлили в замешательстве, потом собрали вместе порванные края — забота или повод задержать руку? «Не составишь мне компанию, я угощаю, перерыв, имею право, пошли?» Она пожала плечами, чужая рука не убралась, впрочем, ее это не волновало. «Пошли, все равно». Но он, не вслушиваясь в ответ, уже вел ее по пустому переулку — в столовую, о существовании которой она не подозревала.

Они попали в огромный зал, первая смена еще не приходила, дежурная смерила их взглядом и метнулась за боковую дверь. Через минуту выскочил заведующий. «Прошу пожаловать в отдельный кабинет, там вам будет уютнее». Антония глубоко вдохнула запах чорбы, еды из котлов и почувствовала, что здорово проголодалась. До самого стола Палиброда не снимал руки с ее плеча, заведующий дал понять, что «дама останется довольной», и в самом деле, еда оказалась вполне сносная. Палиброда спросил пива. Поразглядывав белую шапку над золотистым питьем, Антония вдруг сказала: «Знаете, я осталась под сильным впечатлением от вашей коллекции». Палиброда, удивленный, оторвал глаза от стакана. Он уже и думать забыл об их походе в старую плавильню. Если он и вспоминал об Антонии — а он, надо сознаться, вспоминал, — то лишь потому, что она была по-настоящему красивая женщина. «Я даже не ожидала — не ожидала, что и для вас в мире есть тайны, — тут она смешалась и сочла нужным пояснить: — То есть вы, вероятно, такой человек, который хочет видеть то, что люди обычно упускают из виду. Хочет — и, значит, может. Вам не только известно, что есть… э-э… невидимая сторона вещей, но вы, больше того, сумели протоптать к ней тропу».

Палиброда развеселился: «Ну! Это здорово, прямо-таки невидимая сторона вещей! (То, что сказала Антония, было красиво, но хотелось бы, конечно, разобраться, есть ли тут здоровое зерно, в этой зауми.) Камни, значит, тебе понравились, хорошо, а то я боялся, что не выкрою время разъяснить тебе, что они ценные — не потому только, что редкие, но и что от их вида — как маслом по сердцу».

Антония боялась, как бы Палиброда не брякнул чего-нибудь не к месту, она была как человек после долгой болезни, когда и глоток воды может погубить, если она чужда телу. Она откинулась на спинку стула, прошлась пальцами по холодному стеклу стакана и неожиданно спросила: «Какого цвета пиво?» Палиброда сначала не сообразил: «То есть?» Антония постучала пальцем по стакану: «Это пиво какого цвета?»

Палиброда нехотя ответил: «Желтое, желто-коричневое. Какого черта?»

Антония подняла стакан, поводила им перед его лицом. «Посмотрите хорошенько, оно черное. Это черный цвет». Палиброда взял щепоть соли, натер ею край стакана, отхлебнул. «Чушь, с чего бы ему быть черным?»

Тогда Антония, Тония-Антония, хотя и чувствуя, что совершает что-то ужасное, сродни предательству, сказала: «Все дело в том, чтобы поверить. Надо уверовать, что оно черное. Пусть оно пока и не черное, но скоро, очень скоро мы его встретим, этот черный цвет. Он уже существует, потому что мы его придумали. Может, мы еще не успеем отсюда выйти, как уже его встретим. Точно такой, каким мы его создали».