Читать «Тиберий» онлайн - страница 224

Трогательная откровенность принцепса и его претензия на скромность вызвали насмешки Курии. А в народе, обсуждая эту тему, говорили: "Серая личность, не способная к высокому полету мысли! Обыденная натура! Он вполне доволен теперешним положением и даже не мечтает об увековечивании своего имени! И такое ничтожество возвышается над нами!"

Один только Сеян радовал принцепса, а все другие разочаровывали и удручали. Очередной судебный процесс по делу об оскорблении величия превратился в сатирическую буффонаду по осквернению репутации Тиберия.

Обвиняемому, видному сенатору Вотиену Монтану, ставились в вину оскорбительные высказывания о принцепсе. Свидетели были одержимы страстью к точному следованию фактам и многократно с упоением повторяли поношения в адрес Тиберия, а тот исподлобья тупо смотрел на них и глотал яд оскорблений, насквозь прожигающих его больную душу. Сколь смешными в этой обстановке казались его недавние мольбы о доброй памяти в веках!

Вначале сенаторы откровенно наслаждались спектаклем, но затем, видя, как краснеет, бледнеет и сереет страшный тиран, забеспокоились и подняли шум, чтобы заглушить ретивых свидетелей. Один из них, будучи бравым военным, не сдался, а, стараясь перекрыть возникший гам, возвысил голос, и тогда самая грубая брань громом обрушилась на Тиберия. Попытка зала смягчить ситуацию лишь усугубила конфликт. Позеленевший от страданий принцепс вскочил со своего места и вскричал, что прямо сейчас, немедленно, опровергнет возводимую на него напраслину. Сенаторы ринулись к нему и принялись хором заверять его в своем величайшем почтении. Потоки лести разбавили яд униженья. Тиберий несколько успокоился или, может быть, просто выдохся, истощенный чудовищной внутренней борьбой.

После такой сцены сенаторы посчитали себя обязанными осудить Монтана на изгнание, и принцепс не стал возражать. В тот день ему хотелось изгнать из Рима все его население от сенаторов до рабов. "Пусть здесь останутся одни крысы! — восклицал он. — Я с ними лучше смогу поладить!" Но изгнать всех римлян он не мог, поэтому в очередной раз подумал о том, чтобы уйти самому. "Была бы возможность на кого-то оставить государство, — стонал он, — ни на день здесь бы не задержался!"

В этой же мысли Тиберия поддерживал Сеян, который брался проследить, чтобы письменные распоряжения принцепса четко исполнялись. Но Тиберий вновь и вновь вспоминал своего несчастного Друза. Только ему он мог доверить больное государство.

— Ты обратил внимание, как тот солдафон скандировал оскорбления? — с мукой в голосе спрашивал Тиберий единственного друга.

— Что взять с вояки, он бросает слова, как дротики, машет фразами, как мечом!

— Нет, его подговорили. Кто-то все это организовал, чтобы дискредитировать меня.

— Полагаешь, Цезарь, они готовят идеологическую почву для твоего свержения?

— А разве не так, Луций?

— Пожалуй, Агриппина с размахом ведет дело.