Читать «Колесом дорога» онлайн - страница 212
Виктор Козько
— Я же говорил, что приду к тебе. Я ведь пришел, пришел...
Внезапно, как и начался, стих ветер. Матвей, к его удивлению,
был рядом с людьми. Они стояли плотной кучкой возле вагончика. Махахеиха склонилась, стала собирать разметанные ветром, черные от торфа куски хлеба, поднимала бутылки опрокинутые, с черным, только на донышке молоком.
...Наделала буря делов и в Князьборе, подняла, понесла и неведомо где опустила сенажную башню, быть может, унесла на самую луну. Ни в Князьборе, ни за Князьбором ее так и не нашли, посрывала крыши с коровников, а один разрушила до фундамента. Но старого Князьбора не тронула, только попробовала, крепко ли стоит на земле хата Матвея и деда Демьяна. Дед Демьян как раз был в хате и рассказывал вечером Матвею:
— Минуту все было, счернело все в минуту, будто палкой кто барабанил по окнам. Я думал, это смерть моя пришла за мной, вместе с хатой и меня забирае. Выскочил во двор поглядеть на нее, липы на землю укладываются. Три липы и три яблони легло. И гляди, как аккуратно. Ни одного улья не разбило. Не напрасно люди говорят: пчелы святые. Святые й есть...
Сразу же после черной бури установилось затишье, будто земля не верила самой себе, не верила, что может так разойтись, разбушеваться, слушала саму себя. И на эту тишину и задумчивость вдруг повалил снег. Матвей опустил бусла на землю. Тот застыл на мгновение, потом расправил крылья, взмахнул ими, пробуя силу и воз: дух, побежал, побежал прочь от Матвея. Матвей стоял и смотрел, как убегает бусел. Но тот вдруг подал голос, заклекотал. Он совсем не собирался улетать, он, наверное, только хотел поиграть с ним, побегать наперегонки. Матвей не стал с ним играть, бусел обиделся, стоял, поджав ногу, и смотрел в сторону.
— Пошли, антон, пошли, лелько,— позвал он. И бусел пошел рядом с ним, оставляя на снегу четкий след. Это были первые следы на снегу в тот вечер — птицы и его.
Впереди была долгая зима, но Матвей думал о весне, выстоит ли его Князьбор, не начнется ли весна вот такой же черной бурей, не родится ли зимой новое болотце, что таит в себе полесская земля и как сохранить ее для Барздык, Махахеев и Ровд, которым жить на ней и, значит, беречь. Беречь землю, птицу, каждый кустик. И себя сберечь.
А Князьбор принимал на себя первый снег. Земля, затаившись в ночи, слушала только себя и шелест падающих снежинок. Она готовилась ко сну, она устала, ей нужна была тишина, чтобы в этой спеленатой снегами тишине разобраться с самой собой, накопить, сил, зализать раны и по весне воспрянуть вновь, разрешиться колосом и листом на дереве, криничкой, грибом и ягодой, чтобы всего хватило не только людям, но и птицам, тем же буслам, чтобы она, земля, могла не только принять их весной, но и осенью кинуть всех в небо и крикнуть им на прощание:
