Читать «Мир-село и его обитатели» онлайн - страница 70

– Да и не пью, – пожимает он плечами, поглядывая вокруг, явно комичничая. – Этто я для ренгену, шоб не промахнулись. А то ведь сорок годов и пьёшь, и куришь, и вкалываешь, а заходишь – фук и до свидания!

Басовитый говорок его звучит уже как на подмостках сцены, стоящие рядом посмеиваются.

Всем некогда, все лезут по приступкам в будочку, но шутки-прибаутки не иссякают. Кто-то работой оправдывается: по-колхозному запоздав, «на фермеров» ещё свёклу с буртов грузят – с удовольствием показывают ватные штаны, как военные-послевоенные, натянутые выше пупка (животы у этих работяг непривычно тощие). От Лимонхвы застал лишь шлейф молвы (одни смешки, расспрашивать не стал), Коля Зима общества чурается, издалека лишь плюнул на ветер, а Юрий фон Борисович с пупком навыпуск красуется предпразднично красный – вот кто в первую антошку заботится о здравии своём!

Как-то вечером, мне передавали, чуть не специально прибегает: писателя, дескать, вашего видал щас по 8-му дециметровому каналу! (Я для такого вроде не снимался: дециметровая эпоха НТВ была как раз два десятилетия назад, году в 94-м!). «Включайте, наливайте!» – может быть, такой ажиотаж хотел создать. Но родители сразу разговор на другое переведут: что ближе и насущней. Вообще про появления мои в газетах местных или на ТВ здесь быстро забывается: не из привычного уклада феномен и феномен – картошку бы копать, свеклу возить, до шоу «Голос» успеть убрать скотину…

И вот теперь и сам не помнит, опять всё «Брешешь, Саньк!» и проч. И слава богу.

Хотя не буду говорить за всех, а повторю: ведь любознательный народ… Такая вот недавно приключилась сценка, когнитивный казус. Вся в расстройствах мама: в школе кто-то из особо одарённых, когда «стихи писать заставили», на непохвалу её ответствовал, огорошив: «Дебильные стихи пишет ваш сын Шепелёв А. А.: «Корова сдохла, / мясо съели, / а молоко осталось!» Вот так по-деревенски, в стихах переложенье эпизода из 1-й части! «Хоть стой, хоть падай!» – уже ко мне претензия. Благо, что не Артёмка тот же, а кто-то поязыкастее. Прокол я понял: мелькнуло чтение моё на презентации в новостях по обл-ТВ. Произведение самого юного острослова, увы, не сохранилось; а шоу наступает, это да…

…И вот зима и новогодний час уж на носу, всё стыло и пустынно… Совсем стемнело и салют у клуба – в многозвёздном высоком небе что твой кремлёвский – сияющими гроздьями, рваными раскатами, дымищем, целыми пачками! На фасаде «маленького» ларька (бывш. правление колхоза) разными цветами мигает гирлянда, народ кое-как стекается всё же… Вот они, подлинные чудеса XXI сверхтехнотронного столетия – гирлянды да петарды: дешёвые, китайские, тысячелетья до Сосновки шедшие…

«Кондуктор не спешит, кондуктор уезжает!..» – не видно, но вполне всем очевидно, что Николай Глухой идёт себе бредёт по зову празднества. Из клуба же диссонансом доносится гораздо менее духоподъёмное: «Золотится роза чайная… Ууй-я! – ты не слышишь меня! Ууй-я! – я не слышу тебя!..»

На порожке клубном в кои-то веки «взрослая тусня», «для тех, кому за…» – покуривают, переговариваются. Разговоры соответствующие… Интересно, помнят ли вообще, какое раньше разливалось праздничное половодье: тут тебе и ораторы прирождённые, и комики, и… «Вот, Новый год уж – за цельный год машинку я стиральную так и не набрала купить!..» – вздыхая и посмеиваясь, голосисто сетует раз в год сюда зашедшая пятидесятилетняя баба. И аккомпанируют ей залпы – пшить и бжить! (Кусан, Пузан и Ко – «им десять тыщ не жалко!») А ей в ответ и песня в тему (в том же неповторимом исполнении, вдруг по-шаляпински громогласно): «А он сказал: «Поехали!», и уж в толпе смеются, указывая в небо: «Вон твоя машинка полетела!»