Читать «Последний поезд в Москву» онлайн - страница 39

Молотов намекнул министру иностранных дел Литвы в июне 1940-го, что в будущем малые народы исчезнут. Он уточнил, что имел в виду и финнов.

Летом 1940-го страны Балтии были оккупированы и присоединены к Советскому Союзу. Операцией в Латвии руководил недавний обвинитель на московских открытых процессах Андрей Вышинский (ранее он участвовал в присоединении Западной Украины). В Риге находились также секретарь Центрального комитета Георгий Маленков и нарком внутренних дел Украинской ССР Иван Серов. Коллегой Вышинского в Эстонии был первый секретарь Ленинградского обкома партии Андрей Жданов, которого финны запомнили, поскольку осенью 1944-го он возглавил Союзную контрольную комиссию в Финляндии. Глава Карело-Финской ССР Отто Куусинен, в свою очередь, поприветствовал в августе 1940-го “усердный, мудрый и мужественный эстонский народ в качестве нового члена советской семьи”.

Оккупация стала шоком, поскольку, как описал происходящее Бернхард Пресс, “хорошо управляемая Латвийская Республика превратилась в хаотическую советскую республику”.

Фреймане рассказывает о майоре медицинской службы Красной армии, попытавшемся, несмотря на большой риск, предупредить семью, в которой его разместили: “Вы даже не представляете, что вас ждет”. По свидетельству Фреймане, ни один человек на Западе не может понять, что творилось в Латвии в 1940 году. “Мы знали, что в Советском Союзе существуют законы, но никто даже не пытался их соблюдать. Все было фальшивкой и показухой”.

Судебная реформа Александра Второго 1864 года была неизбежным продолжением отмены крепостного права и одной из самых удачных реформ в истории России. Развитие правового государства открыло для революционеров возможность бороться против царской власти правовыми методами. У большевиков был иной фундамент. Поскольку власть находилась в руках партии, правовые институты также должны были служить партии и любой установленной ею линии.

Правовое государство было для Ленина “средством классового доминирования”. Равенства перед лицом закона партия не знала. Советские законы были в итоге лишь тем, чем их хотели видеть в каждом конкретном случае. “Социалистическая справедливость” существовала только на уровне слова. Строгие нормы создавали поле искривленного кодекса права, с помощью чего партия управляла народом. Отсутствие традиции гражданского права и общий правовой нигилизм – однозначное объяснение того, что путь к правовому государству после распада СССР был для России столь тернист.

Летом 1940-го советские власти закрыли еврейские школы, организации и театры. Новая власть резко отрицательно относилась помимо буржуазии к сионистам и ортодоксальным евреям. Тем не менее евреев допускали к руководству советской Латвией, что увеличило неприязнь к ним латышей. Евреи, как правило, владели русским языком, что облегчало коммуникацию с оккупантами.