Читать «Последний поезд в Москву» онлайн - страница 41
Рене Нюберг
Изначальную атмосферу надежды характеризует утверждение: мы ведь и раньше переживали немецкую оккупацию. По мнению Солженицына, евреям свойственно полагаться на собственный жизненный опыт. Они помнили, что в прошлую войну немцы относились к ним даже лучше, чем к остальным.
Те же доводы использовал Абрам Тукациер, рассказывая о собственном опыте предыдущей немецкой оккупации старшей дочери Маше и ее мужу, скрипачу Йозефу Юнгману, которые решили не дожидаться немцев. Машины родители не стали мешать отъезду юной пары. Мать поддержала молодых и посоветовала Йозефу взять с собой скрипку. Она хотела отдать Маше свои бриллиантовые серьги, но Маша отказалась, так как это был отцовский подарок матери. Маша собиралась взять с собой и младшую сестру Мэри (Мерхен), но 18-летняя Мэри была простужена. Мать прижала младшую дочь к себе и отказалась отпускать ее. В гибели Мэри, оставшейся в Риге, Маша винила себя до конца жизни, мучаясь знанием, что не спасла младшую сестру. Сестра Йозефа, ее муж и их семилетний сын должны были ехать тем же поездом, но опоздали. Следующий поезд уже не смог пересечь границу, вернулся в Ригу, и семья погибла.
В “Черной книге” Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана описывается хаос, царивший на вокзале Риги перед приходом немцев. Поезда отходили, те, кто не смог попасть в них, бросали вещи и спасались как могли.
Поезд Маши и Йозефа был последним выбравшимся из Латвии. Это было, судя по всему, воскресенье, 29 июня 1941 года. Прямой дороги на Москву через Даугавпилс и Резекне уже не было, поскольку немцы захватили Даугавпилс 26 июня.
Поезд Маши и Йозефа шел из Риги через Валку и Псков к Ленинградской железной дороге. Привез он их, однако, не в Ленинград и не в Москву – спустя несколько недель путь завершился в Казахстане, в Алма-Ате.
Примерно 4 тысячи латышских евреев смогли бежать в Россию. Советского паспорта было достаточно, но об эвакуации не было и речи, так как наступление было стремительным. Вместо этого советские власти успели выслать “немцев”, то есть немецких и австрийских евреев, получивших убежище в Латвии. Их объявили врагами, и это спасло им жизнь!
Перед отступлением из Прибалтики НКВД уничтожил всех заключенных в тюрьмах. Обвинить евреев в жестокостях НКВД было удобно немцам, поскольку это усилило бы представление о “еврейско-большевистском Советском Союзе”.
Среди тех, кто перед началом немецкой оккупации пытался выбраться из Латвии, были и те, кто успел посотрудничать с советской Латвией. Но, как замечает Снайдер, коллаборация с немцами заставила стереть из памяти взаимодействие с советскими оккупантами. Трем коллаборациям – одной за другой – посвящена книга Софи Оксанен “Когда исчезли голуби”.
Немцы уничтожили более 90 % латышских евреев – это больше в процентном соотношении, чем во всей остальной Европе. Из попавших к немцам латышских евреев в живых осталось менее тысячи. Убийства начались немедленно, основным исполнителем стала латышская добровольческая команда
