Читать «Рисунок с уменьшением на тридцать лет (сборник)» онлайн - страница 129

– Скучно. Бывает, увижу в окно, что Вера вышла (Вера – соседка, одна из немногих, что еще живут в деревне), так скорей натягиваю пальто и бегу на скамейку…Ну что…Читаю…Пока читаю, все понимаю, а закрыла – ничего не помню. Сколько прочитала, а ничего не помню…

Я машу веселой Мане рукой, а она желает мне здоровья, потому что, говорит, если здоровье будет, то и все будет…

…Сумерки. Короткая и изменчивая ипостась су ток. Плавный и быстрый переход от золотого к синему, от светлого к темному, от ясного к таинственному, от радости к печали, от ликования к тревоге, а раньше, давно – от потерь и приобретений дня к заветной ночной мечте о завтрашней манне небесной. Теперь вся манна съедена, мучивший душу голод утихает, а утихший превратился в хроническую принадлежность новой ипостаси…

Когда спускается ночь и на деревню с ее глухонемыми окрестностями надвигается усыпанный звездами черный колпак, у дома веселой Мани зажигается яркий фонарь; как театральный прожектор, он выхватывает из тьмы кусок ночного сюжета.

Пытаюсь заглянуть в вынесенный на снег телескоп, смотреть надо почему-то не вверх, на звезды, а вниз, что я и выполняю, при этом вижу одну-единственную звезду – не знаю, какую и отчего именно эту. Ку да как интересней смотреть непосредственно в небо, кажущееся зимой особенно близким…

Занимается новый день, снова безоблачный, на полненный дробью множества капель. На горе, над пру дом, о существовании которого можно сейчас лишь догадываться, гуляют куры, гуси, кошки. Три молоденьких петушка, выпятив груди, время от времени пытаются кукарекать, но неустановившиеся голоса срываются, и пока не удается юнцам выглядеть солидными отца ми семейства.

Ближе к вечеру встречаю еще одну постоянную жительницу деревни, с коромыслом и пустыми ведрами. У нее гладкое, твердое лицо, волосы забраны под платок; она недовольна мужем, с которым вынуждена коротать последнюю жизнь, все время ссорясь. Я выслушиваю ее сетования, спина у меня вконец промерзает – легко оделась; потом собеседница скрывается за склоном, а я, чтобы согреться, иду быстрыми шагами, хрупая тоненьким льдом, спешно образовавшимся, как только лучи покинули лужи.

И все же, немного согревшись, сажусь на выщербленную ветрами и временем лавочку, дабы не упустить спектакля, называемого закатом. Солнце, становясь все больше и красней, опускается за лес. Зависает над прозрачным лесом, заводит нижний край за деревья; в следующий момент огромный красный диск, исчерченный дальними стволами и ветками, лежит на линии горизонта, затем со скоростью и плавностью минут ной стрелки, а может, чуть быстрей и резче, погружается в какую-то плотную стихию. Ровно половина… Меньше половины… последний сегмент – как спина гигантского красного кита… Тоненький краешек:.. Тонюсенький… Все. Утонуло. Утонуло, но горизонт жарко пылает; взгляд скользит по дуге, снизу верх, впиваясь в кажущиеся другими, чем вчера, а может, действительно каждый раз новые, но всегда завораживающие переходы цвета…

Причудливый абрис недостроенного замка на фоне ночного неба притягивает, приближает звездный шатер. Кажется, что он, потеряв подпорки, может опасть, как брезентовая палатка, на круглую, ничем не увенчанную башню, ссыпав звезды внутрь кирпичного цилиндра…